Злосердью Кайкейи-царицы, ее своеволью Дивился властитель, пронзенный внезапною болью. Он вслух размышлял: «Искушает меня наважденье, Мутится мой ум или душу томит сновиденье?» И раджа, Кайкейи жестокое слово услыша, Всем телом дрожал, как олень, зверолова услыша. Дыханье царя, оскорбленного речью супруги, Казалось шипеньем змеи зачарованной в круге. «О, горе!» — вскричал побуждаемый честью и долгом, На голой земле пролежавший в беспамятстве долгом. «Зачем, ненавистница, волю дала душевредству? Какие обиды чинил тебе Рама, ответствуй?» И, праведным гневом палим изнутри, как жаровней, Добавил: «Дарил тебя Рама любовью сыновней! Зачем же ущерб, недостойной натуре в угоду, Наносишь ему и великому нашему роду? Не царские дочери, но ядовитые змеи Подобно тебе поступают, — сказал он Кайкейи. — Себе на погибель я ввел тебя в наше семейство! В упадок повергнет Кошалу твое лиходейство! Скажи, за какую провинность я Раму отрину? За что нанесу оскорбленье любимому сыну? Его добродетели славит народ повсеместно. Да будет об этом тебе, криводушной, известно! С богатством расстался бы я, с Каушальей, Сумитрой… Но Рама? Да что тебе в голову вспало, злохитрой! Мой Рама — отрада отца, воплощенье отваги. Без солнца земля проживет и растенье — без влаги, Но дух мой расстанется с плотью, когда я безвинно, По воле твоей изгоню благославного сына. Пусть водами Индры не будет омыта природа, И Сурья на землю лучей не прольет с небосвода! Ни солнца не надобно нам, ни даров Громовержца. Но вид уходящего Рамы смертелен для сердца! Так царствуй, змея вредоносная, с Бхаратой вместе, Стране в поруганье и нашему роду в бесчестье! Когда государство Кошалы повергнешь в упадок, Врагам поклонись, чтоб они навели в ней порядок! Зачем, раскрошившись, из этого скверны сосуда Не выпали зубы, когда изрыгалась оттуда Хула на того, от кого не видала ты худа? С рожденья мой сын благородства печатью отмечен. Мой Рама с людьми благодушен, приветлив, сердечен, Почтителен, ласков, безгневен, душою не злобен. Мой Рама обидного слова изречь не способен! Исчадье бесстыжее царского дома Кекайя, Не думай, чудовищной речью меня подстрекая, Что я для тебя, скудоумной, пущусь на злодейство! Державу замыслила ты погубить и семейство. Постылая лгунья, претит мне твое лицедейство!»
