Уменьшил он тело, большое вначале, —За это его Джараткару прозвали:Ты, «Джара» услышав, — скажи: уменьшенье,А «Кару» — суровость, суровость в решенье.В обете суров, он удерживал семя.Он с радостью нес непомерное бремя.Покажется тяжким — он бремя утроит,Где вечер застигнет — там ложе устроит.В болотах лежал, по оврагам, в ухабах,Свой подвиг свершал, непосильный для слабых,В священных стихах обретал вдохновенье,В священных местах совершал омовенье,Ища совершенства, по свету скитался,Одним только воздухом странник питался,Он чахнул, сося только листики с ветки…Однажды подвижнику встретились предки.К виране-траве прикрепленные[172], в ямеВисели те праотцы вниз головами.От стебля одно волокно лишь осталось,Которым спокойная крыса питалась.Приблизившись к праотцам с видом печальным,Он молвил беспомощным, многострадальным:«Вы держитесь только за слабый и рваный,Изглоданный крысою стебель вираны.Сгрызет его крыса, что сбудется с вами,О в яме висящие вниз головами?Скажите мне: кто вы? Ответьте, как другу,Какую могу оказать вам услугу?Могу ли спасти вас от бедствий, от бездны?Да будут молитвы мои вам полезны!Чтоб вызволить вас — мне поверьте, как сыну, —Отдам своих подвигов треть, половину!»Ответили предки: «Подвижник блаженный,Быть может, поступки твои совершенны,Быть может, спасенье несчастным несешь ты,Но с помощью подвигов нас не спасешь ты,На поприще этом и мы подвизались,Но мы без потомства, увы, оказались,Поэтому горя познали мы жгучесть,О мудрый, чья блещет великая участь!С тех пор как над бездною адской повисли,Утратили мы озарение мысли,Тебя мы не можем узнать, но недаромСкорбящим сочувствуешь с болью и жаром:Достоин ты славы, любви, почитаньяЗа то, что исполнился к нам состраданья.Услышь угнетенных мученья и стоны,Узнай же ты, кто мы, о дваждырожденный!Когда-то монахи, святые скитальцы,
