А лук — словно огнь, в бранной сече добытый:Служил ему топливом каждый убитый,Как вихрь, раздувающий пламя, — секира,А сам он — как пламя в день гибели мира![106]Он гнал колесницы врага, всемогущий,И вдруг появлялся в их скачущей гуще.Казалось, как ветер сейчас он взовьется!Он вражеских войск обошел полководца[107]И вторгся, стремительный, в их середину,И громом колес он наполнил равнину,И воины в страхе на Бхишму глядели,И волосы дыбом вздымались на теле.[108]Иль то небожители, гордо нагрянув,Теснят ошалелую рать великанов?[109]Шикхандин метнул в него острые стрелы, —И лук потерял богатырь поседелый,Упали при новом воинственном кличеИ знамя его, и его колесничий.Лук, более мощный, схватил он, великийСын Ганги, но Арджуна Багряноликий[110]Метнул три стрелы, запылавших багрово.Тут Бхишма лишился и лука второго.Сын Ганги все время менял свои луки,Но Арджуна, этот Левша Сильнорукий,Исполненный силы и удали ратной,Оружье его разбивал многократно.А Бхишма, сражением тем изнуренный,Облизывал рта уголки, разъяренный.Он дротик схватил, что сразил бы и скалы,Метнул его в Арджуну воин усталый.Сверкал, словно молния, дротик летучий,Но Арджуны стрелы нахлынули тучей, —Сильнейшего из венценосных потомков[111]Пять стрел полетело, и на́ пять обломковБыл дротик разбит. Иль сквозь тучи пробилась —И молния на́ пять частей раздробилась?Держав покоритель, чьи подвиги громки,Разгневанный Бхишма взглянул на обломки,Подумал: «В душе моей горечь и мука,Но я бы сразил из единого лукаВсех братьев-пандавов стрелой своей скорой,Не сделайся Кришна пандавам опорой!На них не пойду я отныне войною,Подвигнут на это причиной двойною:Отважных пандавов убить невозможно,К тому же обличье Шикхандина ложно, —Хотя он считается доблестным мужем,Мы женскую сущность его обнаружим!Когда-то Сатьявати, дочь рыболова,Взял в жены Шантану — и молвил мне слово:
