— Естественно, Алан подумывает о постели — ведь он француз!

— А ты?.. — Конн снова поднял брови.

— Коннор, ты окончательно залез не в свое дело.

— Значит, и ты была бы не против.

— Коннор! — Энди со вздохом рассмеялась. — Я по крайней мере не сомневаюсь, что Алан сначала подарил бы цветы и принес бутылку вина и только потом начал бы стаскивать с меня джинсы.

— Энди, по-моему, я уже попросил прощения, — раздраженно бросил Конн.

— Ммм... — Она странно взглянула на него. — Дело в том, Конн, что я и сама не понимаю, как именно отношусь к Алану. Пожалуй, в нем есть все, о чем мечтает каждая женщина, но ...

— Он слишком стар для тебя, — перебил он. Ему не понравился ни тон Энди, ни ее слова. Боже, Дерошер стаскивает с нее джинсы! Конна почему-то не обрадовала подобная перспектива. И какая разница, дарил ли он ей до этого цветы или нет!

— Прости, по-моему, я не расслышала, — настала очередь Энди со значением поднимать брови.

— Да ему вот-вот стукнет пятьдесят.

— Сорок один.

— Я же говорю, он для тебя староват.

— Мне нравятся зрелые мужчины, — в глазах ее мелькнул опасный огонек.

— Небось, он еще и женат.

— Нет, он никогда не был женат.

— Никогда? — Его брови опять взметнулись вверх. — Странно. Идеал настоящего мужчины, а на него никто до сих пор не польстился. Что-то здесь не так.

— Это всего лишь свидетельство того, — Энди сладко улыбнулась, — что он немножечко мудрее некоторых других мужчин.

— Я хотел сказать, у него, вполне возможно, какие-нибудь проблемы в отношениях с женщинами.

— Поверь мне, — ее улыбка стала еще шире, — у него нет никаких проблем в этой области.

— Интересно, откуда ты знаешь, если у вас ничего...

— Не ты ли меня убеждал на прошлой неделе, что тебе не обязательно плавать на яхте, чтобы определить, насколько она надежна? Ты еще рассуждал о важности природных инстинктов и интуиции.

— И об опыте тоже, — ухмыльнулся Конн. — Вроде бы у меня немножечко побольше опыта в яхтах, чем у тебя в...

— Конн, ты отдаешь себе отчет, куда тебя снова занесло?

Конн улыбнулся, подцепил вилкой гренку.

— Я просто пытался объяснить кое-что. Естественно, я только рад, если он тебе всерьез нравится. Но, Энди, умоляю тебя, не торопись, пусть даже...

— Алан сделал мне предложение.

Энди сказала это обычным, будничным тоном, вовсе не заботясь о том, чтобы хоть как-то смягчить удар. Конн чуть не поперхнулся.

— Что? — От его крика Энди даже подскочила на стуле. — Сделал тебе предложение? Конечно, ты не выйдешь за него. Выкинь из головы эту ерунду.

— Интересно, почему?

— Да потому что... — Честно говоря, Конн и сам не знал, почему. Но отдать Энди, его Энди, этому дешевому франко-канадскому дельцу?.. — Во-первых, у тебя есть работа, — тут же нашелся он. — Он живет в Монреале. А ты работаешь здесь. Нельзя же каждое утро мотаться в Монреаль.

— Алан живет в Квебеке, — тихо ответила Энди. — Между прочим — в своем родовом замке, имеющем сорок семь залов и комнат. В Монреале же находится его главный офис, но он появляется там не больше пары раз в неделю.

— Тем более, — рявкнул Конн. — Квебек еще дальше Монреаля.

— Конечно, я уволюсь.

— Только через мой труп.

— Что ж, мистер Девлин, царствие небесное.

— Ты же мой лучший друг. Если ты переедешь в Канаду, я этого просто не переживу.

Что-то мелькнуло в ее глазах, но так быстро, что он едва успел заметить какой-то странный огонек.

— Ничего, Конн, выкарабкаешься. Ты выкарабкаешься из чего угодно.

— Да не в этом дело. — Конн всерьез расстроился, неожиданно для самого себя. Он наклонился к Энди, погладил ее густые шелковистые волосы. — Ты же не выйдешь за него замуж, правда?

— А что будет, если я скажу 'выйду'? — Энди устала, и разговор начинал ее раздражать. — Коннор, у меня своя собственная жизнь. Иногда ты забываешь об этом. Я хочу быть счастливой. Я не готова жертвовать собой по твоему капризу.

Конн внимательно взглянул на нее, пытаясь угадать ее настоящие мысли.

— Ты хочешь сказать, что несчастлива, Энди? — Он задумался, пытаясь понять скрытый смысл ее слов.

— Я ничего не хочу сказать, — отрезала Энди, ковыряя вилкой гренку. — Ты забываешь, что я тоже человек, а не просто старая добрая Энди, которая следит за порядком в твоем кабинете, договаривается, когда тебя примет стоматолог, увольняет и нанимает уборщиц, забирает из химчистки твои костюмы. Кому, как не мне, вечно приходится думать о том, чтобы ты не опаздывал на встречи и вовремя возвращал книги в библиотеку или чтобы твой самолет не забыли заправить, когда ты отправляешься в очередную командировку...

Она в бешенстве швырнула вилку на стол и в упор посмотрела на него.

— Скажи мне, Бога ради, зачем ты вообще женился? Я делаю все, что входит в обязанности жены, и никогда не заикаюсь о разводе.

Конн тупо уставился на нее, пытаясь придумать, что бы сказать в ответ. Он знал, что Энди скоро остынет. Правда, он давным-давно не видел ее такой...

— Послушай, Энди, — робко начал он, пытаясь найти на этом минном поле безопасную тропу.　— Я знаю, что мог бы...

— Ладно, проехали. — Энди резко отодвинула стул и встала. На ее щеках выступил густой румянец. — Я догадываюсь, что ты скажешь, и знаю, что ты прав. Ты имеешь право время от времени превращаться в самовлюбленного эгоиста. Дело не в тебе, а во мне. Я... — она неожиданно запнулась, повела плечами и выдавила из себя улыбку. — Не бойся, Конн. Я не собираюсь бежать в Канаду, выходить замуж за Алана Дерошера, увольняться или бить посуду. Я просто устала, а истерика — лучшее средство от усталости. Поешь спокойно, а я пойду приму душ. Обещаю, что после душа я снова буду ласковой и нежной.

— Энди! — Конн вскочил на ноги и схватил ее за руку. — Дорогая, пожалуйста, прости меня. Я не имел никакого права вытаскивать тебя из постели, чтобы ты меня утешила. И в любом случае у меня нет никакого права указывать тебе, за кого выходить замуж, с кем встречаться и с кем спать. Если у вас с Дерошером роман, что ж, благословляю...

Несколько секунд Энди всерьез раздумывала, не влепить ли Конну пощечину посильнее, чтобы тот хоть чуть-чуть встряхнулся. Но быстро успокоилась и рассмеялась.

— Нет, Конн, ты просто невозможен, ничего удивительного, что женщины так стремятся выйти за тебя замуж. Никогда не встречала другого такого неисправимого романтика.