Ряд несуразностей и очевидных противоречий продолжается и далее.

Главная претензия, оправдывавшая арест Иисуса, заключалась в том, что он называет себя царем. Именно это будет гласить надпись, которую Пилат напишет лично и велит, по обычаю, прибить над крестом. Именно в этом прокуратор обвинит его во время допроса, и Иисус не станет этого отрицать (Марк, 15:2).

Это типичный мятеж. И чтобы захватить Иисуса, окруженного своими людьми, причем все они были вооружены мечами, которые он советовал им купить, продав при необходимости плащ (Лук., 22:36), Пилат отправил целый вооруженный отряд, состоявший из когорты[109], то есть шестисот ветеранов, отборных солдат под командованием трибуна[110], военного магистрата в ранге консула (Иоан., 18:3 и 12). Контингент вооруженных левитов, который синедрион добавил к этой маленькой римской армии, присутствовал там лишь для демонстрации лояльности официального иудаизма.

Таким образом, все заставляет полагать, что Пилат, отправив этот карательный отряд, сделал это затем, чтобы Иисуса наконец взяли в плен и привели к нему. Ничего подобного! Согласно безымянным составителям Евангелий, Иисуса повели к представителям иудейских религиозных властей, и весь процесс по сути строился на обвинении в богохульстве.

В крайнем случае можно было бы допустить, что его для начала поведут к Ироду Антипе, поскольку последний был тетрархом Галилеи и Переи и представлял светскую власть, которую Рим признавал законной. Ирод Антипа как раз в те времена находился в Иерусалиме, у себя во дворце, и Иисус как галилеянин был подвластен ему.

Так вот, наши Евангелия утверждают, что поначалу Иисуса повели:

а) «к Каиафе первосвященнику» (Матф., 26:57);

б) «к первосвященнику» (Марк, 14:53);

в) «в дом первосвященника» (Лук., 22:54);

г) «к Анне; ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником» (Иоан., 18:13).

Так к Анне или к Каиафе в конце концов повели сначала Иисуса?

И Даниэль-Ропс в смущении замечает: «Неприятность состоит в том, что текст четвертого Евангелия в этом месте довольно невнятен. Сказано, что Иисуса поначалу повели к Анне, тестю Каиафы, „который был на тот год первосвященником“ (Иоан., 18:13). Далее следует сцена допроса и отречение святого Петра, похоже, тот же эпизод, который у синоптиков происходит в доме Каиафы; далее стих 24 гласит: „Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе“. Чтобы одновременно соблюсти логическую последовательность и добиться согласования с синоптиками, стих 24 надо поместить после стихов 13–14, где, кстати, он и находится в древнем сирийском манускрипте и у святого Кирилла Александрийского. Но в таком случае неизвестно, что сказал Иисусу Анна!» (Daniel-Rops, Henri. Jesus en Son temps. Paris. 1945. P. 496).

Фактически Даниэль-Ропс, не желая этого, через несколько страниц (с. 501) показал, что в ходе этого допроса израильский первосвященник не смог найти никакого повода для обвинения Иисуса в богохульстве. Таким образом, в эпизоде, когда Иисус предстает перед синедрионом, мы видим вымысел безымянных писцов IV века, которые, будучи греками и антисемитами, пытались избавить Рим от ответственности за смерть Иисуса. В ту эпоху христианство было государственной религией Римской империи, и императорскую власть надо было обелять во что бы то ни стало.

Напротив, вполне возможно, что Иисуса для начала и в первую очередь привели к тетрарху, потому что Ирод Антипа представлял светскую еврейскую власть, тогда как Пилат — светскую римскую власть, оккупационную и покровительствующую первой, а значит, более высокую инстанцию.

И опять-таки обвиняли Иисуса в притязаниях на царский титул. Доказательство этому мы находим в таком отрывке, относящемся к прежней деятельности Иисуса:

«В тот день пришли некоторые из фарисеев и говорили Ему: выйди и удались отсюда, ибо Ирод хочет убить Тебя. И сказал им: пойдите, скажите этой лисице…» (Лук., 13:31).

Почему Ирод Антипа, тетрарх Галилеи и Переи, уже в то время хотел убить Иисуса? Да потому, что тот имел законное право на престол как потомок царского и Давидова рода, после своего отца Иуды из Гамалы, и декларировал это право, называя себя царем. Ведь иначе откуда такая ненависть со стороны тетрарха? Потому что тот не прочел ему наставлений в морали и благочестии, какие читал народу? И не принес ему тем самым мнимую благую весть?

Так вот, Иисус действительно предстал перед ним после своего ареста, и рассказ об этом противоречит предыдущему:

«Пилат, услышав о Галилее, спросил: разве он галилеянин? И, узнав, что он из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в эти дни был также в Иерусалиме.

Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал ему многие вопросы; но Он ничего не отвечал ему. Первосвященники же и книжники стояли и усиленно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом» (Лук., 23:6-12).

Так вот, Даниэль-Ропс пишет: большинство комментаторов считает, что эта одежда была белой туникой, аналогичной той, какую надевали в бой римские военные трибуны, либо речь идет о белой одежде, какую были обязаны носить в Риме кандидаты во время выборов, — toga Candida [белоснежная тога (лат.)].

Как в том, так и в другом случае Ирод хотел этим показать, что рассматривает Иисуса как военачальника либо как человека, домогающегося должности. Намек ясен и подтверждает наш тезис: Иисуса преследовали как мятежника, претендента на престол, партизанского командира, в конечном счете и по жизненной необходимости занявшегося разбоем[111], но ни в коем случае не как богохульника. Процесс Иисуса — полуполитический и полууголовный, не более того, но разделить две этих стороны не представляется возможным.

И анализ обвинительного акта нам теперь это покажет.