расквартированные в Финикии римские легионы с давних пор внедрили культ Митры. Отсутствуя в Палестине (понятно почему), он вновь появился в Александрии и охватил древний мир.

Самое древнее из известных его проявлений единодушно относят к XIV веку до нашей эры. Последний же документ, где речь идет о европейском Митре, датируется V веком от Р. X. Значит, этот бог царил в сердцах верующих в него тысячу девятьсот лет. Его исчезновение совпало с мерами, принятыми христианскими императорами по наущению отцов церкви против всего, что не было христианским, притом ортодоксальным. Пифагорейцы, платоники, гностики, сектанты разных независимых ответвлений христианства тогда познакомились с мессианистской и христианской терпимостью.

Митра на самом деле был богом легионов. Эта религия, в 181 году до нашей эры внесенная в самое сердце Рима, получила поддержку императоров. Коммод, Диоклетиан, Галерий, Лициний, Юлиан, Аврелиан были ярыми приверженцами Митры. Может быть, Нерон, родившийся 25 декабря, в тот самый день, когда праздновали рождение Митры, был одним из первых императоров, принявших этот культ.

Так вот, Митра родился в гроте; при его рождении присутствовали пастухи; он — божественный лучник, пронзающий своими стрелами отродья Зла. В ритуале причащения верующих в Митру есть такая удивительная фраза:

«Кто не будет есть мое тело и пить мою кровь так, чтобы он слился со мной, а я с ним, не получит доли в Спасении» (Цит. по: Vermaseren, Martin (Maarten Jozef). Mithra, се dieu mysterieux / trad. du neerlandais. Paris; Bruxelles: Sequoia. 1960).

С другой стороны, считается, что Иисус во время своей Тайной вечери провозгласил:

«Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную…» (Иоан., 6:54).

Таким образом, когда христиане откроют текст митраичеcкой литургии, они придут в ярость. Взбешенный Тертуллиан заявит, что это дьявол тысячу лет назад спародировал причастие, чтобы принизить слова Иисуса.

Как и последнему, Митре на Востоке первоначально поклонялись маги[106]. Они это делали в качестве жрецов религии Зороастра, где культ Митры представляет лишь один из аспектов. Когда Митра поднялся на небо, он занял место рядом со своим отцом Ахурамаздой, и тот заявил, что «молиться Митре — то же, что молиться Ахурамазде».

Пусть читатель сравнит это с высказываниями: «Дабы все чтили Сына, как чтут Отца» (Иоан., 5:23) и «Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну» (Иоан., 5:22). Аналогия очевидна.

Пересечений между культом Митры и христианством не признать невозможно. Но если культ Адониса, stricto sensu [в строгом смысле (лат.)], поразил воображение Иисуса, то митраические черты были (сознательно или нет) привнесены впоследствии, в течение первых веков, безымянными редакторами Евангелий.

Другие эпизоды показывают, и возразить здесь нечего, что Иисус, не имея возможности стать царем при жизни, как из-за присутствия римских легионов, так и из-за враждебности к нему части еврейского народа, а также в силу самого учения его отца Иуды Галилеянина (и учения всех зелотов: «единственный царь — это Бог»), отказавшись от предложения Тиберия стать тетрархом после смещения Филиппа, Иисус, скажем так, вообразил, что станет богом после смерти, и это произошло после того, как он увидел в Финикии церемонии, изображающие смерть и воскресение Адониса.

Это значит, что он прежде всего собрал некоторое количество данных, связанных с ожидаемым Мессией (полностью проигнорировав некоторые другие, осуществить которые было невозможно), и при этом постарался увязать некоторые эпизоды своей публичной жизни с этими предсказаниями пророков. Он также позаимствовал эзотерические обычаи и ритуалы из уже существующих культов. Во-первых, сущность и форму евхаристии — в культе Митры. Во- вторых, крещение путем погружения в воды (пусть и нечистые) Иордана — в индуизме. На самом деле, еще по меньшей мере двадцать-тридцать веков назад в Индии и Непале воду священных рек, таких как Ганг, «великая мать Ганга», индийцы использовали для очищения от грехов, погружаясь в жизнетворные потоки.

Таким образом, когда в 27 году нашей эры Иисус отправит своему кузену Иоанну, будущему крестителю, свои указания о связи между живой водой и будущей жизнью (Отк., 22:17), он просто спародирует ведическую религию.

В том же своем Апокалипсисе, проводя связь между Злом (Зверем) и числом 666 (Отк., 13:18), он делает заимствование из даосизма. Читателю достаточно лишь обратиться к книге «Китайская мысль» Марселя Гране[107] и к научному исследованию о магическом квадрате, разбитом на девять клеток, «Ло-Шу», хорошо знакомому геомантам, практикующим «И Цзин». Он отметит, что 50 — это число Логоса (ср.: «пятьдесят ворот Разума» в каббале), а 666 — число демона, Зла. И здесь Иисус не изобрел ничего нового. Тем не менее все это означает, что он вполне имел магическую подготовку и, следовательно, получил ее, пусть все благонамеренные люди всегда с возмущением отказывались это признавать, несмотря на утверждения тогдашних противников означенного Иисуса (см. выше, с. 177–178).

Даниэль-Ропс в своей книге «Иисус в Его время» соглашается, что краткая хронология последних дней жизни Иисуса была такой:

— четверг, 6 апреля: Тайная вечеря, (вечер), арест в Гефсиманском саду;

— пятница, 7 апреля; (ночь) процесс, распятие, смерть;

— суббота, 8 апреля: пребывание в могиле;

— воскресенье, 9 апреля: воскресение (на заре).

Теперь мы внимательно рассмотрим то, что утверждает христианская традиция, и подвергнем эти утверждения критике.

На самом деле, те, кто в IV и V веках писал синоптические Евангелия, Евангелие от Иоанна и апокрифы, не располагали всеми необходимыми данными, чтобы составить неуязвимое произведение. В отсутствие средств сообщения, библиотек, куда доступ был бы простым, возможности так же легко переписываться, как в наше время, им было очень сложно, если не сказать — невозможно, полностью синхронизировать свои сочинения. В ту эпоху, без таких средств проверки и контроля, как сегодня, каждый мог выдумывать что хочет.

Кроме того, эти люди отнюдь не были евреями. Их ошибки доказывают это более чем достаточно. Еврейских обычаев и ритуалов они совершенно не знали. Воспроизведем здесь очень уместный анализ, проведенный Огюстом Олларом в книге «Происхождение христианских праздников»[108].

«Последняя трапеза Иисуса со своими учениками в четверг, накануне его смерти, неизгладимо врезалась в их память: именно тогда в последний раз их любимый Учитель произнес благословение, преломив хлеб, чтобы сразу же раздать его как символ единения, наполнил чашу и благословил ее, прежде чем передать ученикам.

Там не было ничего, что не полностью соответствовало бы еврейским обычаям, включая формулы благословения, звучавшие так: „Благословен будь, Господи, Бог наш, Царь Вселенной, благодаря Коему на земле произрастает хлеб!“ — „Благословен будь, Господи, Бог наш, Царь Мира, каковой создал лозу!“ Именно в ходе этой трапезы Иисус заявил ученикам: „Я уже не буду пить от плода виноградного до того