родственном смысле слова, и доказывает это окончательно, бесповоротно, в противном случае слова более не имеют смысла. Вот он:

«Не плотник[24] ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? не здесь ли между нами Его сестры?» (Марк, 6:3).

Надо отметить, что Матфей говорит «сын плотника», а Лука — «сын Иосифа», несомненно затем, чтобы пресечь утверждения враждебного направления в еврействе, представители которого считали Иисуса незаконнорожденным. Напротив, Марк, намереваясь тем самым показать, что Иисус не сын Иосифа в плотском смысле слова, говорит о нем «плотник, сын Марии…», тем самым намеренно поддерживая легенду о незаконнорожденности Иисуса. Мы говорим «легенду», потому что это было не так: иначе бы в те времена и в соответствии с законом Моисея Марии, его матери, пришлось бы нелегко, ведь девушку, тайно утратившую невинность, должны были побить камнями, едва скандал обнаружится (Второзаконие, 22:21).

Мы не хотели бы закончить эту главу, не упомянув, что Даниэль Массе сообщил об обнаружении такого брата Иисуса, о котором никогда не говорили: о нем известно только, что он носил имя Сидоний, то есть «тот, кто живет в Сидоне», городе в Финикии. Он якобы упомянут Иосифом Церковным, почерпнувшего эти сведения у Ипполита Фиванского (Migne. Patrologie. CVI. P. 187).

Утверждалось, что именно у этого Сидония укрылся Иисус во время бегства в Финикию.

В Евангелиях есть упоминание о загадочном «близнеце», но без всяких уточнений. У Иоанна говорится о Фоме, по прозвищу Дидим (11:16 и 20:24). Это ему Иисус предоставит физически удостовериться в наличии раны меж ребер и отверстий на руках и ногах. Но не забудем, что эти рассказы будут записаны только через триста лет. Это примерно то же самое, как если бы в наше время мы решили написать хронику царствования Людовика XIV, основываясь только на том, что сохранилось в народной памяти, и не пользуясь никакими текстами.

Ведь по-гречески didyme означает «близнец». Таким образом, Фома — близнец другого персонажа, о котором нам совершенно ничего не говорят. Ситуация становится еще загадочнее, когда мы отмечаем, что «Фома» тоже означает «близнец». Потому что в версии «Святой Библии» в переводе Леметра де Саси под редакцией аббата Жаке, изданной у Гарнье, в конце есть словарь имен. И имени «Фома» приписывается значение «близнец».

В самом деле, взяв словарь древнееврейского языка, мы выясним, что само слово «близнец» передается в единственном числе как taoma, во множественном — taomim. В tao-та или toama легко узнать «Фому». Таким образом «Фома, называемый Дидим» (Иоан., 11:16 и 20:24), — это «близнец, называемый близнецом», то есть, если использовать филологический термин, идиотизм.

В перечислении двенадцати апостолов, которое сделал Матфей (10:2–4), ученики именуются попарно:

«Первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его, Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем, Симон Кананит и Иуда Искариот, который и предал Его» (Матф., 10:2–4).

Этот Фома как апостол упоминается у Марка (3:18), у Луки (6:15), в «Деяниях апостолов» (1:13) и у Иоанна (11:16 и 20:24) — единственное место в Евангелиях, где он квалифицируется как «близнец» по- гречески (didyme).

Ему приписывается апокрифическое Евангелие, относящееся к V веку. Еще один апокриф, «Деяния Фомы», создан в VI веке. Но если мы пренебрежем этой литературой, которую святой Иероним называл «безумной» (хотя в ней часто содержатся указания, ценные для гностика и критика), когда будем искать следы Фомы после смерти Иисуса, в нашем распоряжении будет гораздо меньше материалов.

Мы неизбежно обратимся к Евсевию Кесарийскому, к его «Истории церкви», памятнику, значительному по объему. Вот ее различные версии, если брать самые старинные:

а) сирийская версия, сохранившаяся в виде рукописи, хранится в Санкт-Петербурге, датирована апрелем 462 года (отсутствуют V, VI и VII книги), то есть V века;

б) сирийская версия, сохранившаяся в виде рукописи, хранится в Лондоне, также относится к V веку. Включает пять первых книг. Для восполнения отсутствующих частей можно использовать армянскую версию в переводе, сделанном с сирийского около 420 года;

в) латинский перевод Руфина, датируемый 402 годом. Но, как и во всем своем творчестве, Руфин обходится с Евсевием Кесарийским столь же крайне свободно, как и с Оригеном. Экзегеты считают, что доверять ему нельзя.

Таким образом, весь Евсевий Кесарийский относится к V веку, более раннего ничего нет.

А вот места, где Евсевий Кесарийский говорит об апостоле Фоме:

— Книга I, глава XIII, 4, 11. Фома посылает Фаддея к Авгарю.

— Книга И, глава I, 6. То же.

— Книга III, глава I, 1. Фома проповедует Евангелие парфянам.

— Книга III, глава XXXIX, 4. Папий ищет сведения об апостоле Фоме.

— Книга III, глава XXIV, 6. Евсевий говорит нам, что Евангелие от Фомы — апокриф.

Об истории царя Авгаря и о его послании «Иисусу, Спасителю благому, явившемуся в пределах Иерусалимских», мы не скажем ничего. Католические экзегеты давно доказали, что это фальшивка.

То, что Эдесса (вместе с Осроэнским царством) была очень рано обращена в христианство, — исторический факт. В III веке в Эдессе был значительный христианский центр. В IV веке город стал полностью христианским. Но это ничего не дает нам относительно Фомы. Посмотрим дальше.

В книге III (I, 1, с. 91) читаем:

«Таковы были события в Иудее. Святые же апостолы и ученики Спасителя рассеялись по всей земле. Фоме, как повествует предание, выпала по жребию Парфия, Андрею — Скифия, Иоанну — Асия, там он жил, там в Эфесе и скончался; Петр, по-видимому, благовествовал иудеям, рассеянным по Понту, Галатии, Вифинии, Каппадокии и Асии».

Руфин в своем латинском переводе после упоминания Фомы добавляет: «Матфей получил Эфиопию, а Варфоломей — Переднюю Индию».

Парфия — это Хорасан, простиравшийся в качестве Парфянской империи от Каспийского моря до Инда и Евфрата, а главными городами здесь были Экбатаны, Селевкия и Ктесифон.

Но тогда как христиане Индии могли называть себя «христианами святого Фомы», если этот апостол никогда до них не добирался?

С другой стороны, предполагается, что Папий нашел сведения о Фоме. Но он абсолютно ничего не говорит об обнаруженном:

«Если же приходил человек, общавшийся со старцами, я расспрашивал об их беседах: что говорил Андрей, что Петр, что Филипп, что Фома и Иаков, что Иоанн и Матфей или кто другой из учеников Господних…» (Евсевий Кесарийский. Церковная история. Книга III, XXXIX, 4. С. 134).

Ведь сочинения Папия утрачены. Их цитируют Ириней в трактате «Против ересей» (V, ХХХШ, 4) и Евсевий Кесарийский в «Церковной истории», ссылаясь, впрочем, на Иринея.

Так что мы больше никогда бы ничего не узнали о загадочном Фоме Дидиме, туманном «близнеце-