Та улица… (Подобная есть в городе любом.)Та женщина любимая в берете голубом…Мы шли по этой улице, где — ни души окрест…А в балагане ярмарки вовсю гремел оркестр.Фрегат в стекле бутылочном[64]…. И горизонт в дыму…Та улица мне памятна, а больше — никому.Ночь дрыхла в баре, голову на стойку уронив.Кривились губы, выстрадав заученный мотив.И пусть афиша ветхая плескалась на стене —но паутиной прошлого она не мнилась мне.Не мне светили города рекламные огни,и рассыпались бисером не для меня они.Но что с того? Я видел сны, похожие на сны:как сновиденья детские, прозрачны и ясны…Куда б ни торопился я, ни мчался впопыхах,горела радость светлая в улыбке и глазах.И был мой лик ликующий в витринах отражен,и было ясно каждому: я счастлив и влюблен.Знакомы вам пейзажи на витринах расписных?И тряпочные куколки в беретах голубых?Шагающие в утро оловянные войска?И весело раскрашенный возок зеленщика?Так далека любовь моя, и так она близка…Не верил в злую долю я, не верил, что умру…Плескалась ветвь весенняя на голубом ветру!И пел слепец на площади… И я сказал тебе:«Люблю борьбу. И жизнь свою я послащу борьбе».Портье. Крутая лестница. Гостиница твоя.И музыка и музыка — во мне и вне меня!Веселыми цыганами из труппы кочевойв мансардовой обители мы счастливы с тобой.И весело, по-новому гудят колокола…Худой чулок ты штопаешь… И тонкая иглалучом продета солнечным сквозь дырку на чулке…Каморка, озаренная лучом в твоей руке!Я помню ту гостиницу. Я знаю назубокту улицу далекую, портовый городок…Куда бы ни уехал я, несу в себе я боль,и все бреду по улице, где встретился с тобой.Я жил когда-то там… Давно… И вновь на сердце грусть.Ведь «жил когда-то» — все равно, что «больше не вернусь».
Я хотел бы, чтоб ты снималась
в моей звуковой картине
Перевод И. Чижеговой
Послушай-ка, ты, девчонка, с веснушчато-вздернутым носом!Тебе каких-нибудь двадцать; впереди — надежд миражи…Жених твой — рабочий парень, похожий на Нильса Астора,неумелым прищуром завешен взгляд твой прозрачно-синий…Я хотел бы, чтоб ты снималась в моей звуковой картине!Поют на деревьях птицы в радужном оперенье.С базара несут хозяйки в корзинах фрукты, коренья.Я вижу стройку, рабочих, сварки свежий шов,блоки, подъемные краны, нагроможденье лесов.В белых сверкающих зданьях лифты блестят полировкой,на этажи поднимая газетные заголовки.Я чувствую, сердце мчится, рождая мысль на бегу,и она замыканьем коротким вспыхивает в мозгу.Дешевенькая таверна. Игроки устали от споров.Парикмахерские сияют разноцветным кольцом реклам.И дома, где в узости длинных, освещенных едва коридоровцвет одинаково тусклый дан и ночам и дням.И порт. Любимое сердцем место уединенья,Там запах моря наполнен памятью и забвеньем,там рвется душа на волю, к странствиям и приключеньям…И порт, и таверна, и море пропитаны жаждой движенья.Послушай меня, девчонка, в берете пушисто-синем, —вряд ли дороже доллара этот новый берет, —