Литов., рус.

1137 Разговор двух лордов.

— Послушайте, сэр Артур, вы говорите, что народ не одобрит этого решения палаты лордов. Но откуда вы знаете мнение народа? Вы даже в автобусе никогда не ездили.

— Гм. А вы правы, сэр Генри, сегодня же поеду ради эксперимента на автобусе!

Сэр Артур вышел на улицу, сел в автобус и сказал водителю:

— Любезнейший, отвезите меня на Пикадилли-Сэркус, 32!

Англ.

1138

Узнав о награждении старых коммунистов нагрудными значками «50 лет в партии», Гулиа удивился:

— Не пойму, за что их награждают? Они же сами говорят, что Сталин умных и честных расстрелял?!

Абхаз.

1139

Первоначально предполагалось, что каждый коммунист должен быть умным, честным и, разумеется, партийным. Но оказалось, что ум и партийность не совместимы с честностью, ум и честность — с партийностью, а честность и партийность — с умом.

Латв.

1140

Всплыли две подводные лодки: советская и американская. Капитан американской вышел на мостик, приветствует русских:

— Хелло, рашн!

Наш, глядя в перископ, спрашивает акустика:

— Что он там прокричал?

— Кажись, «херово окрашено»…

— Вот гад! Внимание! Торпедная атака!

Рус., укр.

1141

— Что такое стриптиз по-советски?

— Это когда танцовщица, раздеваясь во время танца, сбрасывает одежду в кучу и голая садится на нее — чтобы не растащили.

Франц.

1142

— Кого следует считать коммунистом?

— Того, кто читает классиков марксизма-ленинизма.

— А кого следует считать антикоммунистом?

— Того, кто понимает классиков марксизма-ленинизма.

Кит.

1143

К чиновнику, инспектирующему сумасшедший дом, подходит больной:

— Товарищ инспектор, убедительно прошу вас помочь мне. Я совершенно здоров, а меня уже полгода держат в больнице.

— Кто вы такой? — спрашивает инспектирующий.

— Я мясник Рухманбаев из центрального гастронома, — отвечает больной.

Инспектор, окончив обход отделения, спрашивает о больном у врача.

— Это Рухманбаев из Госплана[176],— отвечает врач, махнув рукой, — У него тяжелая мания величия…

Туркм., рус., тадж.

1144

Китаец рассказывает о временах культурной революции:

— Сизу, знацит, пью цай, знацит. Стуцат. Заходят двое. «Ты за кого — за Мао или за Лю?» «За Лю…» — «Снимай станы! Бить будем».

— Сизу, знацит, пью цай, знацит. Стуцат. Заходят двое. «Ты за кого — за Лю или за Мао?» «За Мао…» «Снимай станы! Бить будем».

— Сизу, знацит, пью цай, знацит. Стуцат. Снимаю станы. Иду. Соседка. Завет цай пить.

Казах., рус., укр.

1145

Дама поднималась по лестнице в здание парламента и оступилась. Проходивший мимо премьер- министр помог ей.

— О, спасибо большое, господин премьер! Чем я смогу отблагодарить вас за помощь?

— На следующих выборах отдайте свой голос за мою партию.

— Но ведь я ушибла коленку, а не голову!

Амер.

1146

Приехал из вышестоящего комитета товарищ. Заходит к руководителю — выпивший, к другому, к третьему — тоже, а в одном из кабинетов пьют самогон. Вышел и сам себе:

— Да, надо менять, обновлять аппарат. А уборщица, бабушка, ему:

— Я тоже, сынок, им об этом говорила. На старом я уже три раза на день гоню и не хватает.

Рус., укр., беларус.

1147

В связи с войной во Вьетнаме в Соединенных Штатах мобилизуют все больше призывников. Только сын мистера Брауна уже третий раз получает отсрочку.

— Как это вам удается? — спросил у мистера Брауна один из его приятелей.

— О, это очень просто! — ответил Браун, — Я держу пари с председателем призывной комиссии на три тысячи долларов, что мой сын вполне здоров и годен к несению воинской службы. И представьте, я каждый раз проигрываю!

Амер.

1148

Американского туриста, вернувшегося из СССР вскоре после запуска спутника, спросили: «Способный ли народ русские?»

«Очень. Особенно к математике, — ответил турист, — В каждом городе на каждом заборе там написаны X, У и еще какое-то неизвестное».

Литов., рус.

1149

Отныне в СССР будут преподавать лишь два иностранных языка: иврит — для тех, кто собирается выехать, и китайский — для остающихся.

Рус., еврейск.

1150

На три необитаемых острова высадили двух американцев и американку, двух англичан и англичанку, двух русских и русскую. Через год проверяют, как они устроились.

На первом острове американка вся в слезах: из-за нее мужчины перессорились, а она одна.

На втором острове все трое построили себе отдельные жилища, так как их не представили друг другу.

На третьем — такая картина: женщина с деревянным плугом пашет землю.

— Как вы устроились? — спрашивают у нее.

— Один мужчина председатель, другой — парторг, а я — народ.