правильном направлении.
Явно пораженная его кажущимся бесконечным источником терпения, Джейд топнула ногой.
— Господи, какой же ты упрямый!
Он хитро улыбнулся.
— Я предпочитаю термин «настойчивый».
— Да меня совершенно не интересует, что ты предпочитаешь! И как любила говаривать моя дорогая мамочка, когда я хотела то, чего не могла получить, «Хотеть еще не значит получить».
Он только рассмеялся, блеск, осветивший его глаза, напоминал солнечные блики на море.
— Ничего на свете я не люблю больше, чем вызов, моя дорогая, особенно с такими обещающими последствиями.
Они снова тронулись в путь на запад, оставив позади Форт-Керни. Караван на Орегон двигался вдоль южного берега Платт-Ривер, в то время как караван мормонов продвигался по ее северному берегу, их разделяла широкая полоса мутной воды. Платт было французское слово, означавшее ровную и мелкую воду, и река действительно была такой, ее описывали как реку «в милю шириной и в дюйм глубиной». Кто-то из первопроходцев сказал про нее, что «она непригодна для перехода „вброд, в ней нет рыбы, она слишком грязная, чтобы купаться и слишком мутная, чтобы пить воду“. По обеим сторонам реки ее безлесые берега были покрыты невысокой травой на расстоянии примерно в три мили. Дальше на земле возвышались утесы и скалы из песчаника, которые становились все выше и круче по мере того, как люди продвигались на запад.
Хотя в Форт-Керни их снова предупредили об индейцах, разбойничавших вдоль недавно проложенных железнодорожных линий, они не увидели ничего более опасного, чем змеи, койоты и степные собачки. Джейд была просто очарована последними. Она даже собиралась поймать одну и приручить ее, хотя не имела ни малейшего представления о том, как это сделать. Это были хитрые маленькие создания, и очень проворные, которые шныряли из одной норы в другую так быстро, что за ними трудно было уследить. Говорили, что индейские юноши совершенствовали свое мастерство в стрельбе из лука, используя в качестве мишени этих пушистых животных. Этот обычай расстроил Джейд.
— Они такие милые! — восхищалась она. — Зачем кому-то надо их убивать?
— Они опасные грызуны с очень крепкими зубами, — пояснил Мэтт. — Это настоящее бедствие для фермеров и ковбоев; ведь если кто-нибудь, человек или животное, случайно наступит на одну из их нор, то наверняка сломает себе ногу.
— Я хочу одну.
— Сломанную ногу? — поинтересовался он, рассмеявшись.
— Да нет же. Степную собачку.
— Людям в аду хочется ледяной воды, но они не могут получить ее.
— Поймай одну для меня, и я буду тебе вечно благодарна.
— Я уже купил тебе лошадь, ты завистливая девчонка.
— И я люблю ее, но она ведь такая большая, ее нельзя обнять и приласкать.
— Попытайся погладить одну из этих степных собачек, которыми ты так восхищаешься, и ты быстро останешься без пальцев. — Его голубые глаза коварно сверкнули. — Впрочем, если тебе действительно кто-то нужен, чтобы прижаться к нему и приласкать, то я в твоем распоряжении.
Верный своему слову, Мэтт начал обучать Джейд чтению и письму. Однажды вечером пораньше он позвал ее в свой лагерь и посадил возле костра с грифельной доской на коленях.
Эмили села рядышком, тщательно выводя буквы своего имени на второй доске.
— Вы с Эмили будете учиться вместе, — сказал ей Мэтт, — в то время как Айк и Бет займутся сложением.
— Да у вас здесь прямо настоящая школа.
Ты уверен, что не пожалеешь, взяв еще одного ученика?
— Нисколько, особенно когда я буду обучать свою будущую невесту.
Джейд нахмурилась.
— Не нужно ставить телегу впереди лошади, Мэтт. Я ведь согласилась только подумать об этом.
— Ты выйдешь за меня замуж. Как только научишься правильно писать свое имя. — Взяв у нее грифельную доску, он мелом написал большие буквы — Д-Ж-Е-Й-Д. — Вот, — сказал он, протягивая ей доску снова и вручая ей кусочек мела. — Теперь постарайся обвести их, и как можно точнее. Не волнуйся, если сначала получится немного неуклюже, у всех так бывает.
Джейд снова нахмурилась, глядя на буквы перед ней, и недоверчиво покачала головой.
— Мне это кажется не совсем правильным.
Ты уверен, что мое имя пишется именно так?
Я помню, что в моей Библии оно написано по-другому.
— В твоей Библии? — повторил Мэтт, изумленно глядя на нее.
— Да. И тебе лучше стереть с твоего лица этот недоверчивый взгляд, пока я не сделала это вместо тебя, — рассерженно предупредила она его. — Это книга моей мамы, а до нее она принадлежала ее матери. Теперь она моя, моя единственная память о моей семье.
— Прости меня, Джейд, — извинился он. — Я не ожидал, что у тебя может быть Библия, и теперь я немного удивлен. Ты никогда раньше не упоминала об этом.
— Ты не спрашивал.
— Ты не можешь принести ее мне? Я бы хотел взглянуть на нее.
Джейд нахохлилась, как разъяренная курица, готовая к сражению.
— Ты мне не веришь, преподобный? Ты просто вежливо называешь меня лгуньей?
— Нет, Джейд. Я просто хотел посмотреть на нее и проверить правильное написание твоего имени.
Она подозрительно посмотрела на него, словно взвешивая честность его ответ а. Потом согласилась и отправилась искать Библию, которую она аккуратно уложила на самое дно рюкзака.
Когда она вернулась, Мэтт взял у нее книгу и раскрыл томик в самой середине, где были записаны даты рождения, смертей и свадеб предков Джейд. В последней записи были указаны даты смерти ее родителей пять лет назад.
В предыдущей записи говорилось о рождении Джейд.
Мэтт напряженно смотрел на эту запись несколько секунд. Потом он тихо засмеялся.
— Господи, чтоб мне лопнуть! Твое имя действительно Джейд, не так ли? Джейдин Эгнис Донован.
— И что же в этом такого смешного, хотела бы я знать? — спросила она, уперев руки в бока.
— Ну, по правде говоря, я думал, что ты сама выбрала себе это имя как своего рода рабочий псевдоним. Я и не представлял, что ты родилась с этим именем.
Джейд кивнула, выразительно признав.
— Ты не единственный, кто так думал, хотя я не вижу ничего странного в этом имени.
— А Эгнис? — продолжал он, засмеявшись еще громче. — Господи, как оно мне нравится! Эгги! — ему действительно было весело, слезы радости сверкали в его блестящих глазах.
Ее глаза тоже сверкали, но скорее от злости, чем от веселья.
— Не называй меня так!
— Почему?
— Потому что оно мне совсем не нравится, хотя, если ты хочешь знать, это было имя моей дорогой бабушки.
— Но оно просто замечательное! — воскликнул он с дьявольской улыбкой. — Оно гораздо больше подходит жене пастора, чем Джейд. — Он попробовал произнести ее имя на разный манер. — Эгнис Донован Ричарде. Эгги Ричарде. Оно прекрасно звучит и очень хорошо сочетается, не так ли?
— Только в твоих мечтах, преподобный, — сказала Джейд, поморщив нос. — И они превратятся в кошмары, если ты снова назовешь меня так.
— А теперь, Эгги, — дразнил он, дотянувшись до нее и взъерошив ей волосы, в то время как сам продолжал кривляться, — не надо показывать свой ирландский темперамент перед детьми.
Она с гукну да его, тяжелый носок ее ботинка крепко задел косточку на лодыжке, несмотря на толстую обувь.
— Оох! — завопил он. Ухватившись рукой за ушибленную ногу, он запрыгал, как пьяный журавль, в то
