и само это страдание стало для нее пиром.

Айви орала диким криком на фоне пронзительного плача Холли, и этот хаос звуков вдруг прорезал рев мотора. Я сидела на снегу, неспособная думать, а Миа обдирала меня догола. Сверкающий белый свет разгорался все сильнее, я подумала, что умираю и тут свет ушел в сторону, а машина, которая его испускала, врезалась в передний угол фургона.

Скрежет металла, треск разлетающегося пластика. Миа отвлеклась, и боль от сдираемой ауры меня покинула. Я подняла глаза, стоя на четвереньках, вдыхая воздух, будто он мог окутать мне душу.

— Берегись! — крикнула я, потому что фургон скользил по льду в сторону Айви — черт, он же сейчас впечатает ее в джип!

Айви подпрыгнула прямо вверх, упала на капот джипа, Римус упал и покатился под него. Фургон остановился, Холли взвыла. В проезде дымился уродливый, зеленый, ржавый «шевроле». Из радиатора хлестала охлаждающая жидкость, но мотор еще работал. Эта штука весила побольше, чем фургон и джип вместе, и вынесла бы все, кроме прямого попадания атомной бомбы.

— Холли! — завопила Миа, бросаясь к дочери.

Кое-как прислонившись к машине, я увидела, что из «шевроле» вылезает Том. Ах ты гад! Это он гонялся за Миа, а не миз Уокер!

С жутким рычанием Айви с капота джипа обрушилась на Миа.

— О нет! — прошептала я. Ноги тряслись, еле держали, но я двинулась вперед, шатаясь. Миа со свирепым лицом держала Айви за горло — убивала ее. Свет уцелевшей фары беспощадно высвечивал черные фигуры на снегу. Айви отбивалась, оскалив блестящие зубы.

Не стихая, звучали пронзительные вопли Холли, и я перевела взгляд на Римуса и Тома. Кулак лей- линейщика окутала лиловая дымка, но пылающий гневом человек схватил этот кулак и сжал так, что Том заорал от боли. Как следует добавив ногой на прощание, Римус оставил Тома корчиться над сломанной рукой; тут я шевельнулась, он резко обернулся ко мне — и я замерла под взглядом черных волчьих глаз. Он отвернулся. От тюрьмы послышался громкий звук сирены, и стоянку вдруг залил яркий свет криптоновых ламп. Где они раньше были, черт их побери?

Серийный убийца спокойно и ласково достал кричащего младенца из разбитого фургона, запел над ним колыбельную, оглядываясь на жену.

— Айви! — воскликнула я шепотом, увидев, что она лежит и не шевелится. Миа склонилась над ней, ко мне спиной, раскинув полы синего пальто, как ястреб — крылья над добычей. Я бросилась к ним, шатаясь, крича: — Уйди от нее!

Римус оказался там первым и одной рукой вздернул Миа с земли.

— Отпусти меня! — заорала она, отбиваясь, но он увлек ее к работающей машине Тома, открыл пассажирскую дверцу и чуть не бросил ее туда. Вопли Холли перекрывали вой тревожной тюремной сирены, но девочка затихла, как только Римус передал ее Миа и захлопнул дверь. Мрачно покосившись на меня, он обежал машину, сел, заревел двигатель. Римус вдавил газ в пол, Том успел откатиться с дороги, и машина поехала к выходу. Нас обдало морозной пылью — и они уехали.

Чувствуя, что у меня сердце сейчас взорвется, я подошла к Айви, рухнула рядом с ней на утоптанный снег.

— Боже мой, Айви! Айви!

Я перевернула ее, подняла за плечи, прижала к себе. Голова у нее бессильно болталась, глаза закрылись. Она была бледна, волосы рассыпались по лицу.

— Айви, не оставляй меня! Не смогу я жить, если ты умрешь! Айви, ты меня слышишь?

Боже мой, только не это! Ну за что мне такое?

У меня бежали слезы, я старалась подавить рыдания, и тут она открыла глаза. Они были карие, и я ожила. Она не мертвец, не нежить, ничего такого. Она смотрела на меня, бледная как мел, невидящими остекленелыми глазами. В руке она зажимала полинявшую фиолетовую ленточку с подвешенной монеткой, вцепившись, будто цеплялась за жизнь, даже пальцы побелели.

— Я его отобрала, — прохрипела Айви, и в ее пустом взгляде светилось торжество. — Она не заслуживает любви.

В здании за нашей спиной все так же вопила сирена, и я слышала, как кто-то бежит к нам. Айви вздохнула, потом еще раз.

— Мне нужно… Рэйчел? — спросила она шепотом, и глаза у нее прояснились. — Черт! — выдохнула она, и я прижала ее теснее, укачивая, зная, что она жива. Она не умерла, я не обнимаю мертвеца- нежить.

— Ты поправишься, — сказала я, не зная, правду ли говорю. Слишком она была бледна.

— Вряд ли. Без этого не смогу.

Я посмотрела на Айви, увидела, что слезы текут у нее по лицу, клыки влажны от слюны. Понятно было, о чем она говорит. Кровь, ей нужна кровь. Вампиры — ближайшие родственники баньши, и у них есть способ пополнять ауру. Они всасывают ауру вместе с кровью. Айви нужна была кровь.

Не испытывая страха, я сильнее приподняла ее от мостовой, и она заплакала горько, понимая, что не может быть такой, как хочет, и оплакивая умершую мечту.

— Я хотела быть чистой, но не могу, — сказала она под мои мерные покачивания. — Каждый раз, как я пытаюсь стать другой, срываюсь. — Мне это нужно. — Ее глаза снова засветились. — Но не ты. Только не ты! — умоляла она, хотя глаза у нее расширялись, голод овладевал ею. — Я лучше умру, чем позволю тебе дать мне кровь. Я тебя люблю, Рэйчел, не давай мне кровь, обещай, что никогда не дашь мне крови!

— Ты поправишься! — яростно ответила я.

В воздухе пахло антифризом от разбитого радиатора «шевроле», и таял слабый запах нагретого мотора.

— Обещай, — сказала она, пытаясь коснуться моего лица. — Я не хочу, чтобы ты давала мне кровь, обещай, черт бы все побрал!

Ох, блин. Я подняла глаза — увидела только фонари идущих к нам охранников. А сумка с ключами на той стороне пролета.

— Обещаю.

Хруст ботинок по льду и властное приказание:

— Мэм, отойдите от этой женщины. Лягте лицом вниз, голову на асфальт! Руки на виду, пальцы расставлены, чтобы я их видел!

С мокрым от слез лицом я оглянулась на яркие огни стоянки, увидела за ними большую тень.

— Стреляй, если хочешь! — заорала я. — Я ее не оставлю!

— Мэм! — произнес тот же голос, и луч света метнулся на Айви, потом снова на меня.

— Она ранена! — крикнула я. — А я только что была в вашей конторе, идиоты, ленты видеонаблюдения посмотрите. Вы же все видели. Что, думаете, я этим кретинским автомобилем сама на себя наехала?

— Мэм… — начал он еще раз.

Я начала вставать, таща за собой Айви.

— Вот только назови меня так еще раз, — буркнула я, напряжением всех сил поднимая Айви прямо и прислоняя к джипу.

— Ложись! — крикнул кто-то.

Гулкий удар сотряс воздух. Я дернула Айви ближе к себе, удержав нас обеих на ногах. Владелец фонарика повернулся на звук взрыва, закричали другие голоса, мужские и женские, а тот, который с фонариком, злился, что не участвует в этой суматохе. Стоявшее неподалеку украшенное лампочками дерево покрылось лиловатой дымкой ауры Тома, и я с ужасом увидела, как оно испаряется на глазах. Лампочки замигали и погасли. Черт побери, чему же научил его Ал?

А мои ключи в сумке, через три машины от нас.

— Стой здесь, — сказала я Айви, проследила, что она может стоять ровно, и отправилась за ключами. — Это Том Бансен, — бросила я, проходя между охранником с фонарем и исчезающим деревом. — Хотите знать, что случилось, спрашивайте у него. Здесь муниципальная парковка, не в вашей юрисдикции, так что я уезжаю. — Я взяла сумку, вытащила оттуда ключи. Детектор смертельной магии светился ярко- красным, без шуток. — Мою фамилию хочешь знать? Она у вас записана. — Я пошла обратно к Айви. —