Дункан ухмыльнулся. Ничего ей не понятно… но она ревновала, и эта ревность была ему приятна.

– Моей экономке как минимум сто лет; она дальняя родственница моей матери. А ты подумала, что я женат?

Элспет безразлично передернула плечами, но даже в тускловатом свете очага Дункан заметил, как вспыхнули ее щеки.

– У тебя ведь дар видения. Что, разве он тебе не подсказал?

– Не все так просто, особенно с тобой. Тебя я плохо знаю.

Дункан едва не рассмеялся. Да, Элспет, похоже, знала его лучше, чем кто-либо другой! Ему вспомнились слова девушки о шраме, оставленном ударом Макдональда. Впрочем, решил Дункан, об этом лучше помолчать.

– В первую же нашу встречу ты предсказала мне ужасную судьбу. И продолжаешь стращать меня ею.

– А ты не слушаешь, даже после того, как я рассказала все, что открыло мне видение. – Она помолчала. – Я не стращаю. Во мне нет злости. Только тревога за тебя.

Дункан вскинул брови:

– Тревога? Так это тревожась за меня, ты набросилась однажды с кинжалом и треснула дверью по носу в другой раз? Благодарю покорно за такую тревогу, малышка. Даже заклятый враг – и тот был бы ко мне добрее.

Элспет зарделась, как маков цвет.

– Это все мой характер.

– Да уж. Я бы даже сказал – норов. Головка золотая, но горячая. – Он протянул к ней руку вверх ладонью, пошевелил длинными пальцами. – Ну-ка, погадай мне. Вот увидишь, что я проживу еще долго- долго. Может, тогда ты успокоишься?

Элспет отдернула руку:

– Я тебе не египтянка, чтобы предсказывать судьбу по линиям руки. Я не вызываю видения. Они сами приходят ко мне.

– Ты что же, не гадаешь на костях, камнях и тому подобном?

– У Беток тоже есть дар, но она использует в гаданиях и кости, и воду, и огонь. Она и меня научила, но я… я чаще просто жду, когда мне будет видение. Иногда, бывает, я вижу прошлое человека или ощущаю близкую опасность. – Она пожала плечами. – Это трудно объяснить. Но настоящее видение всегда приходит неожиданно и ощущается очень остро.

– Так ты знала, что Рори на тебя нападет?

Девушка качнула головой:

– Мне было как-то… неуютно, неприятно – и только. Не каждую опасность можно предсказать.

– Твой дар… Он у тебя с рождения? – Дункан, выпрямившись, весь обратился в слух. Ему не так-то просто было принять саму мысль о необычном даре. Но все же, пусть неохотно, он вынужден был согласиться, что некие загадочные, необъяснимые способности у этой девушки есть. Дункану хотелось как можно больше узнать об Элспет, а значит – и об этом ее так называемом «даре».

От следующей ослепительной молнии и раската грома хижина, казалось, готова была развалиться. Ахнув, Элспет потуже завернулась в одеяло.

– Первое видение явилось мне, когда я была еще совсем маленькой, – начала она чуть дрожащим голосом. – Я увидела мальчика-гонца, стоящего у камина в большом зале. Насквозь промокший, он грел над очагом руки. Потом обернулся ко мне… Лицо у него было белым-белым, с синевой… как лед… – Девушка протяжно выдохнула. – Я предложила ему одеяло, но он не двинулся с места; так и стоял у камина, и вода стекала с него струями на пол. Я позвала тетю, а она меня отругала за выдумки.

– Выходит, мальчика в зале на самом деле не было?

– Нет, – покачала головой Элспет. – И пол оказался сухим. Но я же его видела, говорила с ним! Его лицо так и стоит передо мной. На следующий день мальчуган утонул в реке.

Дункан помолчал:

– Магнус как-то сказал, что все твои видения сбываются.

– Да… – негромко ответила девушка. – Я никогда не ошибалась.

– А на этот раз ошиблась. – Дункан заглянул ей в глаза. Внезапная уверенность отразилась в его взгляде.

Элспет отвернулась:

– Ты ведь не веришь в мой дар.

– Не верю. И если кого и пугает твое видение, то только тебя. На этот раз ты ошиблась, Элспет, – повторил он.

– Не нужно было тебе говорить… Нельзя человеку знать, когда и как он примет смерть. Это слишком тяжкое бремя.

Дункан взял ее руку, тихонько погладил тонкие, прохладные пальчики.

– Я не боюсь. – Элспет попыталась отдернуть руку, но он не позволил. – Посмотри на меня.

Она подняла голову. Дункан уловил затаившийся в кристально чистых глазах страх. Страх за него. И боль он тоже уловил. Тяжкое бремя, о котором говорила Элспет, легло на ее плечи.