Мардж взяла из рук еще влажную акварель:
– Это просто чудо! Ты ее рисуешь для выставки? Элизабет было приятно услышать эти слова от Мардж.
– Конечно.
Когда Мардж пошла в дом, Меган сказала:
– Это Анита все придумала. Я от нее такого не ожидала – после того, что ты о ней рассказывала.
Элизабет поморщилась.
– Знаешь, Анита оказалась совсем не такой, какой я себе ее представляла все эти годы, – сказала Элизабет. – Я сейчас вернусь.
Она подошла к Аните, которая склонилась над новым красным грилем и раскладывала на нем устриц. При ее приближении Анита выпрямилась:
– Как тебе сюрприз?
– Это ты все придумала! – ласково сказала ей Элизабет.
Элизабет знала, сколько Аните пришлось из-за нее пережить, и все равно она захотела сделать падчерице что-то приятное.
– Спасибо тебе, – сказала Элизабет, чувствуя, что словами не выразить, как она тронута. Потом Элизабет взяла Аниту за руку: – Я хочу, чтобы мы все начали заново.
Та подняла на нее расширившееся от изумления глаза:
– О моя...
Но тут к ним подошла Меган и весело спросила:
– А как насчет того, чтобы выпить по «Маргарите»? Уверяю тебя, Анита, после моего коктейля ты снова почувствуешь себя юной девушкой.
Анита рассмеялась, вытирая набежавшие на глаза слезы.
– Боюсь, дорогая, даже после твоей «Маргариты» девушкой я себя не почувствую. Но выпью с удовольствием.
Мардж вынесла на крыльцо магнитофон и поставила заводную, громкую музыку. Они жарили на гриле устриц, а потом в кофейной жестянке приготовили мидий со специями, вином и сливочным маслом. На третье у них был жареный лосось.
Элизабет не могла припомнить, когда ей было так весело.
Джек повернул на Стормуотчлейн.
– Дорога все такая же ужасная, – сказал он и сам почувствовал, как раздраженно прозвучал его голос.
Он очень волновался. Мало того что он вот-вот увидит Птичку, так еще дочери всю дорогу с ним почти не разговаривали.
Они страшно рассердились на него за то, что он их не встретил. Джек прекрасно понимал, что провинился, и поэтому старался придерживаться нейтральных тем.
– Повезло нам, – сказал он. – Погода великолепная.
– Да уж, – согласилась Джеми. – Просто не верится, что нет дождя.
От открывшегося перед ними вида захватывало дух. Все два года, которые Джек прожил в Орегоне, он замечал только дождь и серое небо. А сейчас он будто впервые увидел великолепие океанского побережья, этих острых скал и бесконечного песчаного пляжа. Вода серебром сверкала и переливалась на солнце.
Неудивительно, что Элизабет так здесь нравится. Природа в этих местах первозданная. И как это он раньше не обращал внимания на всю эту красоту?
За последним поворотом Джек сбавил скорость. На подъездной дорожке у дома стояло несколько автомобилей. Выйдя из машины, он услышал музыку – какую-то старую мелодию в стиле диско – кажется, Глория Гейнор.
Сердце забилось у него в груди. Надо было позвонить Птичке, предупредить, что они приедут.
Девочки, не дожидаясь отца, побежали к дому. Во дворе вокруг стола собрались одни женщины. Джек узнал Аниту и Меган. Тут Элизабет обернулась.
Дочери бросились к ней с объятиями.
Джек стоял как вкопанный и не мог пошевелиться. Теперь он понимал, как это бывает, когда муж возвращается с войны домой к любимой женщине.
От одной мысли о проведенной с Салли ночи ему стало физически дурно.
– Пап, ну давай же, иди сюда! – закричала Стефани и помахала ему рукой.
Элизабет оглянулась и увидела его. Джек подошел к ней и неловко обнял.
– С днем рождения, Птичка!
– Здравствуй, Джек.
То, как она это сказала, вдруг больно задело его. Когда Элизабет попыталась высвободиться из его объятий, Джеку не захотелось ее отпускать.
Веселье продолжалось. Когда начало смеркаться, Мардж достала бумажный пакет с фейерверками, и
