попросила свою сумку. Она открыла ее и углубилась внутрь в поисках влажных одноразовых салфеток. Первое, что поймал ее взгляд, была незнакомая ей черная открытка из плотного картона. Дрожащей рукой Пановская извлекла ее на свет. На картонке красовалась белая крыса с устрашающе красными глазами, а внизу было выбито название какого-то сайта. Хелена с детства боялась мышей, а однажды увиденная крыса довела ее до истерики. Пановская заверещала дурным голосом и вновь упала в обморок. Вторично придя в себя, она твердо решила, что лучшим местом для нее на ближайшие две-три недели будет одноместная палата-люкс в кардиологическом центре имени Бакулева, куда и велела водителю себя отвезти.

На выезде ее мигалку пропустила, посторонившись, очень неприметная машина с очень приметными для нее номерами. Внутри сидели четыре человека с неприметными лицами в серых плащах. «Так, а ФСБ что здесь надо?» — запаниковала Пановская. Она прикинула вдоль и поперек, но по-любому получалось, что появление ФСБ не может касаться ее «Чертова пальца». Но все же следовало дозвониться кому следует и перепроверить. Впрочем, в ближайшие две недели в свободные от процедур часы у нее будет достаточно времени для проверок и перепроверок. Сейчас главное договориться о госпитализации. Чем Елена Сигизмундовна и занялась.

Четыре человека подъехали к «Золотым куполам» и оценили обстановку. Все было спокойно. Спасатели уже начинали сворачивать палатки. Кареты «Скорой помощи» разъехались. Журналисты, заполнив до отказа карты памяти, тоже. За четыре с небольшим часа они набрали столько событийного материала, что хватит на неделю переваривания, перетирания и обсасывания. И только ментовская машина ждала неприметную машину для совершения совместных действий. Сидящий за рулем неприметной машины подал старшему полицейского наряда условный знак. Менты — или как их теперь называть, понты? — последовали за ними к главной башне «Куполов».

В подъезде было мокро, уборщицы выгоняли за дверь оставшуюся воду. То ли от уборщиц, то ли от воды изрядно пахло канализацией. Все остановились и надели на ноги прочные шестидесятилитровые пакеты для мусора, завязав их на узел под коленями. Охранник отсутствовал, поэтому предъявлять удостоверения было некому. Но свидетели все же были нужны. Они предъявили удостоверения уборщицам и попросили их проследовать с ними. Уборщицы, сославшись на неумение читать по-русски, попытались отказаться. Тогда полицейские указали им на свои погоны. Уборщицы побросали ведра и тряпки и проследовали-таки. Подниматься нужно было на семнадцатый этаж, а лифты не работали. Долго ли, коротко ли, но они добрались по пожарной лестнице на семнадцатый. Дверь на этаж была закрыта, что противоречило правилам пожарной безопасности. Однако ее без труда удалось вскрыть. Они вошли в холл. На этаже была всего одна входная дверь, но какая! Такие двери они видели только в фильмах про Джеймса Бонда. Для проформы они позвонили, но дверь, естественно, никто не открыл. Уборщицы предложили послать за слесарем дядей Славой. Но люди в форме и люди в штатском только ухмыльнулись в ответ. Они-то понимали, что здесь нужен специалист по вскрытию дверей экстра-класса. Старший в погонах зарявкал в рацию. «Привезут через полчаса», — сообщил он коллегам после пяти минут переговоров. Уборщицы попросили отпустить их на это время на борьбу с водой, объяснив, что старшему по клинингу они ничего не смогут доказать, и их отсутствие на рабочем месте более пятнадцати минут грозит увольнением без выплаты зарплаты за предыдущие три месяца. Понты отобрали у них паспорта и отпустили под честное слово вернуться по первому требованию. После чего штатские присели, потеснившись, на диванчик у входа, а те, что при погонах, — на корточки у стены. Все закурили. И напрасно. Через пять минут сработал датчик задымления, и по всему подъезду раздался вой сирены. Чертыхаясь, они распахнули дверь на лоджию, сняли серые плащи и черные куртки и стали усиленно разгонять дым. Сирена замолчала. Они ждали появления охранника или пожарных, но никто так и не появился. Штатские снова сели на диванчик, а те, что при погонах, снова стекли вниз по стене. Все замерли и просидели так в тишине оставшееся время. Штатские не хотели разговаривать в присутствии погонов, а погоны опасались разговаривать в присутствии штатских.

Наконец на лестнице послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась, и двое конвоиров ввели зэка в наручниках.

Один из конвоиров нес небольшой чемоданчик, наподобие кейса для ноутбука. Шествие замыкали те самые две уборщицы, отпущенные на время бороться с водой. Штатские встали и велели уборщицам встать на диван во весь рост, чтобы быть свидетелями от начала и до конца. Окружив зэка плотным кольцом «вот такой вышины, вот такой ширины», погоны сняли с него наручники, открыли молнию кейса, обнажив раскладку хитроумных отверток и отмычек, и кивнули на дверь: мол, действуй.

Зэк подошел к двери, послюнявил зачем-то палец и приложил его к стальной пластине выше ручки. Дверь бесшумно открылась. Все секунду смотрели на зэка с нескрываемым восхищением, но потом восхищение скрыли. Конвоиры защелкнули наручники, застегнули кейс, развернули зэка к двери на лестницу и удалились. И погоны, и штатские достали пистолеты, велев уборщицам замереть на месте. Штатские пропустили погоны вперед, затем прошли сами.

О том, что там увидели, они все потом дали подписку о неразглашении. Уборщицам заходить в помещение запретили, отправив их восвояси, на борьбу с наводнением. А увидели они там вот что. Огромный зал, похожий на диспетчерскую аэропорта, весь утыканный аппаратурой и увешенный экранами. А на экранах — мама дорогая! — и спальня президента, и сортир премьера, и постирочная председателя Центробанка. Все министры, включая их собственных. Вокзалы, аэропорты и центральный рынок. Воинские части и склады вооружения. Красная и Болотная площади и даже аллеи парка Горького.

— Все, приплыли, — подытожил просмотр старший в штатском, убрал в кобуру пистолет и начал развязывать мусорные пакеты на ногах. — Такое надо докладывать на самый верх.

— На самый-самый верх? — решил уточнить старший при погонах.

— А ты сам как думаешь? — поинтересовался старший в штатском.

— Думать — это ваша функция, наша — исполнять, — резонно заметил старший при погонах. — Нам думать не положено. Если мы вдруг задумаемся, кто тогда будет порядок в стране блюсти?

— Резонно, — заключил старший в штатском. — Так вот, я думаю: на такой верх, что выше не бывает.

— Господу богу, что ли? — обнаружил в себе способность шутить старший при погонах.

— Его наместнику на отдельно взятой территории, называемой суверенным государством, — отрезал старший в штатском. — Ты со своими бойцами займи пост по охране порядка вон на том диване, а мы пока тут все детально осмотрим.

Погоны не возражали. Им выпала уникальная возможность посмотреть мультикино под условным названием «Чрево России». Один сосредоточился на спальне президента, другой — на сортире премьера, третий заинтересовался постирочной председателя Центробанка. И все одним глазом наблюдали за передвижениями собственного министра. Штатские тем временем приступили к осмотру. В квартире все было прибрано, за исключением спальни, где, казалось, недавно прошло бурное сражение. Под кроватью нашли женский бюстгальтер, черно-красный, со стразами. Здесь же в углу валялся карнавальный костюм человека-паука.

В самом диспетчерском зале были разбросаны соединительные провода и шнуры; на месте, где стоял недавно компьютер, остался лишь след от его подставки. Никаких записей, ручных или электронных, обнаружить не удалось. Штатские все тщательно засняли и запротоколировали.

— Слушай, майор! — обратился к старшему в погонах старший в штатском. — Подтверди своим, что задержанный дал правильную наводку. На освобождение под залог заработал. Во сколько потерпевший ущерб оценил? Во сколько? Сто миллионов?! Золотой мальчик…

Майор передал информацию куда следует и вновь замер, зачарованно глядя в телевизор.

— Все, кончайте комедию смотреть, — вернул всех к реальности старший в штатском. — Пора это паучье гнездо обесточить, а дверь опечатать. Пригласите человека из ТСЖ, опечатайте и предупредите, чтобы никто к двери не подходил.