уровнях. Питер Снизерс, работник военно-морской разведки при британском посольстве в Вашингтоне, координировал взаимный обмен секретной военной информацией и был поражен плачевным состоянием секретной службы военно-морских сил США: «Мы давали им практически все… Я отправился в штаб военно-морской разведки. Меня сопровождал кэптен Ирл Миллз, глава американского бюро по кораблестроению, он вез с собой в маленьком чемоданчике чертежи нашего новейшего линкора „Принс- оф-Уэльс“. Самолет приземлился в Лиссабоне, где мы должны были пересесть на корабль. В Лиссабон мы прилетели поздно ночью, и в гостиницах уже не было свободных мест. Наконец нам удалось найти одну милую консьержку, которая сказала: „Хорошо, господа, вы должны сегодня хоть немного поспать, и я думаю, что если вы пойдете по этому адресу, то наверняка найдете себе ночлег“.
Мы пошли по этому адресу. Нам открыла весьма эффектная девушка, которая провела нас в номер и добавила, что ванная комната находится дальше по коридору. Кэптен пошел помыться, а когда вернулся, то сообщил мне: „А знаете, лейтенант, тут полным-полно очень милых дам, которые разгуливают по всему зданию почти нагишом“.
Как выяснилось, мы с секретнейшими чертежами новейшего линкора оказались в публичном доме! Ирлу пришлось прятать чемоданчик под подушку, на которой он спал. Вот такой бардак царил тогда в американской военно-морской разведке. И это было ужасно!»
Итоги февраля 1942 года оказались невеселыми для союзников: они потеряли 154 корабля общим водоизмещением в 680 тысяч тонн, и большая их часть была потоплена в Западной Атлантике. У. Черчилль обсудил этот вопрос с президентом Рузвельтом, и тот пообещал, что скоро американцами будет создан «прекрасный прибрежный патруль». А как обстояло все на деле? ВМС США заказали сотни новых противолодочных кораблей, но пока основу «флота береговой охраны» США составляли разношерстные частные яхты, катера и рыболовные шхуны с командами из энтузиастов-любителей. У военных моряков этот «прибрежный патруль» любителей-«противолодочников» получил название «хулиганского флота».
Служащий нью-йоркской пароходной компании Якоб Исбрандсен был одним из тех, кто решил пойти послужить Америке в «прибрежном патруле»: «Я знал пару ребят, которые там уже служили, и они рассказывали, как там здорово и какие хорошие деньги платит правительство». Исбрандсен и семеро других молодых людей составляли экипаж яхты «Эдлу». Все парни происходили из богатых семей. Исбрандсена назначили командиром патрульной яхты и приказали нести противолодочный дозор близ побережья Лонг- Айленда. Он вспоминал: «Перед нами поставили задачу не давать подлодкам возможности всплыть на поверхность в указанном районе. Идея заключалась в том, что если прикрыть прибрежные воды суденышками вроде нашего, то немцы уйдут подальше от берега».
Что могли противопоставить Исбрандсен и его товарищи немецкой субмарине в случае боевого столкновения?
«Во время нашего первого плавания на борту „Эдлу“ имелся лишь револьвер, а позднее нам выдали винтовку „Спрингфилд“ и ручной пулемет „Льюис“. Стрелять из него можно было с треноги или же держа в руках, на манер гангстера в боевике. Больше оружия нам не полагалось. Правда, потом нам еще выдали и глубинную бомбу. Она больше походила на большую жестяную банку с масляной краской, правда, была оснащена часовым механизмом. Предполагалось, что мы вручную будем бросать эту штуковину за борт».
Те «корабли» «хулиганского флота», экипажи которых воспользовались этой «штуковиной», еле добирались потом до берега и немедленно становились на ремонт. Но команда яхты «Эдлу» относилась к своей задаче серьезно и один раз даже смогла установить контакт с вражеской субмариной при помощи самодельного примитивного гидролокатора. Исбрандсен вспоминал: «Мы доложили, что имеем контакт с подводной целью. И только через два дня к нам подошел эсминец. „Ну и где ваши немцы?“ — спросили нас, а нам ничего не оставалось как ответить, что они уже давным-давно смылись…»
Не всем «хулиганам»-противолодочникам повезло при встрече с «у-ботом» так, как команде «Эдлу». Адмирал Борис Никитин, бывший в США в то время, писал в своих мемуарах: «Мак-Даниел… с большой душевной болью вспоминал о своем друге, командовавшем большим прогулочным катером, наскоро приспособленным для обнаружения гитлеровских подводных лодок. Катер вышел в море и не вернулся. Коммандер (Мак-Даниел. —
Для германского подводного флота вновь наступили «счастливые времена». Охота в январе-феврале 1942 года около берегов Америки оказалась столь удачной, что командование подводным флотом решило перебросить на восток Атлантики все имевшиеся в его распоряжении подводные лодки. Союзникам еще повезло, что неоднократные попытки Дёница убедить Берлин в необходимости сконцентрировать «у-боты» в Атлантике, а не распылять силы по разным театрам военных действий, не были услышаны. В марте 1942 года «фюрер подводных лодок» смог послать к американскому побережью лишь 20 средних субмарин VII серии и 6 крейсерских IX серии.
Первой в поход отправилась U-123 кавалера Рыцарского креста Рейнхарда Хардегена: «Направляясь в Америку, я решил начать с мыса Гаттерас и был весьма удивлен, когда добрался туда, поскольку американцы уже приступили к созданию противолодочной обороны: некоторые корабли соблюдали светомаскировку, а берег ярко освещался лишь в тех местах, где находились крупные приморские курорты. Летало здесь и немало гидросамолетов: они вели воздушную разведку, а кроме того, несли на борту бомбы. Стоило потопить корабль, как к этому месту тут же слетались гидросамолеты. Похоже, американцы наконец-то проснулись».
Когда U-123 достигла побережья США, на ее счету уже было два уничтоженных транспорта. Вечером 26 марта появилась третья цель, маленький сухогруз водоизмещением всего 3 тысяч и тонн: «Я торпедировал сухогруз, и он, похоже, стал тонуть. Команда покинула корабль, я видел, как над ним вьется дымок. Но судно по-прежнему оставалось на поверхности. После того как спасавшаяся в шлюпках команда скрылась из виду, я приказал добить корабль из пушки. Когда мы приблизились к судну, что-то в нем показалось мне странным. Мало того что корабль не тонул, он вдобавок еще и изменил курс, явно направляясь нам навстречу. Как такое могло случиться? Ведь команда покинула судно. Внезапно на палубе открылись люки, корабль открыл огонь, а затем стал забрасывать нас глубинными бомбами.
Я развернулся и дал полный ход. Мне повезло — наши дизели так дымили, что противник просто не мог нас толком разглядеть. И тем не менее в нас несколько раз попали. Фендрих Хольцер рухнул рядом со мной — ему оторвало правую ногу, она висела на куске кожи. Слава богу, прочный корпус не пострадал, пробоины были только в ограждении боевой рубки. Не помню, сколько раз они в нас еще попали, прежде чем я ушел под воду. Хольцер умер. Врача в этом походе не было, и я лично дал ему морфий…
Через некоторое время мы снова подошли к этому кораблю и из подводного положения торпедировали его еще раз. На этот раз торпеда попала в машинное отделение. Когда судно стало тонуть, я увидел, как из него посыпались бочки, бревна и пробка. Это был корабль-ловушка для подводных лодок, судно набили этим хламом, чтобы оно как можно дольше оставалось на плаву».
Да, Хардеген подвергся атаке корабля-ловушки «Атик», замаскированного под торговое судно, чтобы спровоцировать германскую подлодку на нападение из подводного положения. Для «Атика» этот бой стал первым и последним. Никто из его экипажа не спасся.
Среди прибывших к американскому побережью германских подлодок была и U-522 Эриха Топпа. Он действовал у мыса Гаттерас и рассчитывал добиться выдающихся успехов. За неделю ему удалось потопить 6 транспортов, в том числе 2 крупных танкера. В этом походе средние субмарины VII серии поддерживал подводный танкер, или «дойная корова», как называли немецкие подводники крупную (водоизмещением 1700 тонн) лодку снабжения U-459 XIV серии. Она не имела торпедного вооружения, зато принимала 700 тонн горючего, большой запас продуктов, пресной воды, торпед. Всего этого хватало, чтобы обеспечить 12 средних подлодок и продолжить срок их пребывания на позиции в акватории Западной Атлантики и Карибского моря.
Заправка с «дойной коровы» считалась делом рискованным: в течение двух часов лодкам приходилось
