страдания». Но Будда показал нам не только страдания. Он показал нам конец страданий.

– Шиванаяма! – победно воскликнул старый священник.

– Откройте глаза и взгляните на Натарайю, стоящего на алтаре. Смотрите внимательно. В верхней правой руке он держит барабан, который призывает мир из небытия к жизни, а в левой – разрушающий огонь. Жизнь и смерть, порядок и разрушение при полном бесстрастии. Но взгляните на другую пару рук Шивы. Нижняя правая рука поднята вверх, ладонь повернута наружу. Что означает этот жест? Бог словно бы говорит: «Не бойтесь, все в порядке»! Но как нам перестать бояться? Как поверить, что зло и страдания хороши, когда столь очевидно, что они плохи? У Натарайи есть ответ. Посмотрите на его нижнюю левую руку. Он указывает ею вниз, себе под ноги. Но что у него под ногами? Приглядитесь внимательней, и вы увидите, что правой ногой он попирает ужасное существо – демона Муйалаку. Злобный могущественный карлик Муйалака воплощает собой невежество, жадное, собственническое «я». Наступите на него и растопчите! Как раз это и делает Натарайя, топчет маленького уродца правой ногой. Но не туда указывает его палец. Палец его указывает на левую ногу, которая приподнята в танце. Почему же Натарайя указывает на нее? Почему? Она приподнята над землей, свободна от силы притяжения – это символ выхода, освобождения, мокша. Натарайя танцует во всех мирах сразу – в физическом и химическом, в мире обыденного человеческого существования и в мире Единого, в мире Разума, мире Чистого Света. А теперь, – сказал доктор Роберт, немного помолчав, – я хочу, чтобы вы взглянули на другую статую, изображающую Шиву вместе с богиней. Взгляните на них, озаренных светом в этой нише. А затем закройте глаза и представьте их вновь – сияющих, живых, великолепных. Как прекрасно! И какой глубокий смысл кроется в их нежности! Что за мудрость – превыше всякой словесной мудрости – в этом опыте духовного слияния и искупления! Вечность сочетается со временем. Единый вступает в брак со множеством, относительное становится абсолютным, сочетаясь с Единым. Нирвана совпадает с самсарой, природа Будды воплощается во времени, материи и чувстве.

– Шиванаяма. – Престарелый священник возжег новый жгут ладана и, затянув протяжную мелодию, запел что-то на санскрите. На юных лицах Уилл читал внимание, покой и едва ощутимую экстатическую улыбку, которая предшествует прозрению, познанию истины и красоты. Лишь Муруган сидел, вяло прислонившись к колонне, и воротил в сторону свой изысканный греческий нос.

– Освобождение, – вновь заговорил доктор Роберт, – конец страданиям, конец вашему невежественному представлению о себе и открытию истинного «я». Сейчас, благодаря мокша-препарату, вы узнаете, каково оно на самом деле, каковы вы в действительности. Какое блаженство! Но, как и все прочее, это состояние преходяще. И когда оно закончится, как вы распорядитесь своим опытом?

А опыт этот будет повторяться, поскольку вам предстоит принимать препарат в дальнейшем. Будете ли вы наслаждаться им, как наслаждаетесь кукольным представлением, чтобы потом опять возвратиться к делам? Превратитесь ли вы снова в глупых правонарушителей, какими вы себя воображаете? Или, увидев свое истинное «я», вы посвятите жизнь тому, чтобы пребывать в этом качестве? Все, что мы, старики, можем вам дать, что может дать вам Пала с ее социальным строем, – это материальные средства и возможности их использовать. А все, что может вам дать мокша-препарат, – это несколько мгновений просветления, красоты и освобождения. Вам решать, как вы обойдетесь с этим опытом, как используете предоставленные вам возможности. Но это дело будущего. Здесь и теперь последуйте совету минаха: «Внимание!» Будьте внимательны к себе, и вы обретете себя, сразу или постепенно, и познаете смысл этих символов на алтаре.

– Шиванаяма! – Старый священник кадил благовониями. У подножия алтаря юноши и девушки сидели неподвижно, как статуи. Уилл обернулся и увидел невысокого толстяка, пробиравшегося меж застывшей в созерцании молодежью. Толстяк поднялся по ступенькам и, склонившись, шепнул что-то на ухо доктору Роберту.

– Приказ монархини, – прошептал он с улыбкой и пожал плечами. – Явился дежурный из хижины скалолазов. Рани позвонила и потребовала немедленного свидания с Муруганом. Дело не терпит отлагательства. Беззвучно смеясь, доктор Роберт встал и помог Уиллу подняться с места.

Уилл Фарнеби сам приготовил себе завтрак; когда доктор вернулся из госпиталя, он допивал вторую чашку паланезийского чая и ел подсушенный хлеб с фруктовым мармеладом.

– Ночью не было слишком сильных болей, – ответил доктор Роберт на его расспросы. – Четыре или пять часов ей удалось поспать, а утром она выпила немного бульона.

Врачи надеются еще на один день отсрочки; и поскольку больная устала от его постоянного присутствия, а жизнь продолжается и от дел не уйдешь, он решил съездить на высокогорную станцию и поработать там в фармакологической лаборатории.

– Вы будете работать над мокша-препаратом? Доктор Роберт покачал головой:

– Работа с мокша-препаратом – это из области технологии, а не науки. На станции всегда занимаются чем-то новым.

Он рассказал Уиллу, что из семян растения, привезенного в прошлом году из Мехико и растущего теперь в ботаническом саду, удалось выделить соединения индола. Как показывают опыты над животными, это вещество оказывает сильное воздействие на ретикулярную систему…

Оставшись один, Уилл сел под висящим вентилятором и продолжил чтение трактата.

«Мы не можем убедить себя избавиться от глупости; так давайте же станем благоразумными глупцами.

На Пале, после трех поколений Реформы, нет стад, подобных овечьему, и нет духовных Добрых Пастырей, чтобы стричь шерсть и кастрировать; здесь нет пастухов и нет скотопромышленников, монархов или диктаторов, капиталистов или революционеров, чтобы выжигать клеймо, запирать, закалывать. Существуют только свободные объединения мужчин и женщин на пути к полной гуманности.

Мелодии или камушки, процессы или субстанции? «Мелодии», – отвечает буддизм и современная наука. «Камушки», – отвечают классические философы Запада. Буддизм и современная наука представляют мир как музыку. Образ, который навевает чтение западных философов, – это византийская мозаика, жесткая, симметричная, составленная из тысяч квадратных камешков, прикрепленных к стене базилики, не имеющей окон.

Грация танцовщицы и, сорок лет спустя, ее артрит – все это зависит от скелета. Благодаря прочности костей девушка свободно делает пируэты, и из-за тех же костей старуха прикована к инвалидной коляске. Аналогично поддержка культуры – первое условие для развития оригинальных индивидуальностей; но та же культура является их основным врагом.

Условия, без которых мы не можем стать полноценной человеческой личностью, зачастую препятствуют