биржевым маклером, лучше возьми мой.

– Что? Лечь в постель на первом же свидании? – закричала Сьюзен с поддельным возмущением, перекидывая волосы на другое плечо и продолжая их вытирать, – и, кроме того, мне нравится этот халат, нравится его покрой. Мне никак не удается найти другой, похожий на этот.

– Пора с ним проститься, лапочка, – подколола ее Пейдж, просовывая палец через маленькую протершуюся дырочку на боку и щекоча Сьюзен. – Боже мой, я умираю от голода, – объявила она, отламывая кусочек шоколадки и надеясь, что внутри нее карамель, а не нуга, – поскольку я не могу есть перед тренировками, то все, что было у меня во рту за день, – это стакан яблочно-сельдерейного сока. Мистер Продюсер не ожидается в ближайшие полтора часа…

– О, плохие новости, Пейдж, – мрачно прервала ее Тори, – он звонил около часа назад предупредить, что сегодня не может встретиться. У них какие-то проблемы с фильмом, который он снимает, и он сказал, что застрянет допоздна. Он позвонит завтра, чтобы договориться на другой день.

Пейдж пошла выбросить старый букет в мусорное ведро за баром и, сделав это, на некоторое время застыла.

– Ну ладно, тогда, может быть, я возьмусь за биржевого маклера, раз такое дело, – подмигнула она Сьюзен, пытаясь улыбкой скрыть свое разочарование.

Пейдж была настроена на выход. Не оставаться же одной, совершенно одной в этом огромном доме. «Свернуться на диване с хорошей книжкой» звучало, как «похоронить себя заживо». Она открыла маленький холодильник бара, ища, чего бы выпить.

– Когда я разговаривала с ним по телефону, мне показалось, что у него довольно приятный голос, – сказала она лукаво, вытягивая пробку из уже распечатанной бутылки шардоне и наливая себе полный бокал.

– Мне тоже так показалось, – откликнулась Сьюзен, глядя на Тори и показывая пальцем на Пейдж. – Мне кажется, мы должны посадить ее под домашний арест, пока наши свидания не закончатся. Девочка явно не заслуживает доверия.

Пейдж рассмеялась.

– Идите. Оставьте меня с моим одиночеством. С не-с-кем-пообедать и с некому-составить-мне- компанию… – глядя на них, она поднесла к губам бокал с холодным вином.

– Я уверена, Мария составит тебе компанию за обедом, – пошутила Тори, имея в виду экономку, которая казалось, до смерти боялась их троих.

– Большое спасибо. Обойдусь без нее, – печально ответила Пейдж. – Может быть, я пойду в кино. Или храбро приглашу себя в ночной клуб…

Зазвонил телефон, и она схватила трубку. А вдруг это – продюсер, и все снова меняется. Или Джон Лестер, с которым она познакомилась в самолете по дороге в Лос-Анджелес и с которым уже пару раз встречалась. А может быть, это налоговый агент, с которым она познакомилась сегодня в спортивном клубе Лос-Анджелеса.

– Алло, – вкрадчиво сказала она в трубку, подмигивая Тори и Сьюзен, надеясь, что звонок предназначается ей.

Вежливый мужской голос на другом конце провода звучал совершенно незнакомо:

– Привет.

– Привет. – Пейдж, глядя на подруг, пожала плечами. – Кто это?

– А это кто? – Кто бы это ни был, он любил передразнивать.

– Это же вы звоните мне. Так с кем я говорю?

– Я люблю озадачивать женщин. О'кей, я дам вам намек…

– Вы что, звоните, чтобы оскорбить?

– Это можно уладить.

Пейдж отняла трубку от уха и закрыла рукой микрофон.

– Какой-то сумасшедший…

– Алло… алло…

– Я еще здесь, – смеясь, заверила его Пейдж. – давайте ваш намек! Да кто вы, в конце концов?

– Вряд ли я говорю с той милой невинностью, с которой встречался на прошлой неделе в своем кабинете. Она не способна применять такие выражения.

Со смутным подозрением, что она, возможно, разговаривает с Ричардом Беннеттоном, Пейдж бросила взгляд на Тори.

– Вы правы, не с той, – сказала она, и ее голова заработала с бешеной скоростью.

Кабинет? Встречалась ли она с кем-нибудь в кабинете, кто мог бы ей позвонить? Нет.

– Дайте мне угадать. Вы играете в ту самую жалкую игру, которая называется поло, – рискнула Пейдж, уловив волнение, охватившее ее подругу-брюнетку.

– Поло… – Рука Тори взметнулась ко рту, пытаясь удержать готовый вырваться наружу возглас.

– Очень хорошо, – сказал он с удовлетворением. – Значит, ей не удалось выкинуть меня из головы?

– Я сомневаюсь в этом, но почему бы вам самому не спросить ее? – ответила Пейдж, протягивая трубку готовой упасть в обморок Тори.

Тори затрясла головой.

– Нет, нет, нет, – прошептала она, чувствуя, как у нее засосало под ложечкой. – Спроси, что передать. Скажи, что меня нет.

Но Пейдж уже сунула ей трубку. Тори не представляла себе, что сказать. Если бы она могла перезвонить ему, то успела бы привести в порядок свои мысли. Загнанная в угол, она смотрела, как Пейдж и Сьюзен поднимаются по величественным ступеням, бросая ее в трудном положении.

– Итак, вы еще и любительница поло, – начал Ричард.

При звуках его голоса перед ее глазами возникла картина: он сидит за своим огромным столом, глядя на портрет отца, а затем – проникновенно – на нее.

– Да. Правда, не совсем, – ответила она не слишком умно.

Ей нужно было срочно привести в порядок свои мысли. Видел ли он ее на матче поло? Или он имел в виду то, что сказала Пейдж? Если он видел ее там, то почему не подошел?

Затем она вспомнила рыжеволосую.

– Пейдж, моя подруга, которая сняла трубку, увлечена поло, – неуклюже оправдалась она.

«Точнее ее игроками».

– Как вам понравился тот прием, которым я спас свою команду? – Он задал вопрос, разрешивший мучившие ее сомнения.

Итак, он ее видел. Она размышляла, когда? Трепет возбуждения пробежал по ее телу.

– Это было впечатляюще, – ответила Тори, пытаясь сосредоточиться на разговоре, чтобы ответы звучали легко и умно.

«Расслабься», – сказала она себе.

Однако, когда до ее сознания начало доходить, что она должна чувствовать себя польщенной его звонком, вернуть себе самообладание стало трудной задачей. Она давно не практиковалась и была не в форме. Жизнь с Тревисом походила на замужество, прошли годы с тех пор, когда она последний раз была на свидании.

Но, слава Богу, Ричард облегчил ей задачу, с легкостью, которая говорила о том, что он-то как раз практикуется регулярно, поддерживая разговор. Они немного поговорили о поло, теплой июльской погоде, о вакансии в его фирме, по поводу которой, как он считал, ей стоило хотя бы подумать, о его недавнем путешествии в южную Францию, а затем он, в конце концов, пригласил ее на свидание.

Прокручивая потом все это в голове, Тори почти что взлетела по ступеням, посмеиваясь про себя, потому что разговор прошел как нельзя лучше. Сегодня ее ожидает обед с доктором Джефри Воллештейном, другом Кит и Джорджа, а на следующей неделе у нее назначено свидание с Ричардом Беннеттоном – красивым повесой и игроком в поло, – который, как она выяснила из разговора, би- континентальный, би-побережный, би-язычный, но, слава Богу, не би-сексуальный. Все это выглядело, как великолепная месть Тревису. Эффект был настолько силен, что она направилась прямо в свою комнату, чтобы уничтожить его фотографию, за которую все еще цеплялась, как выздоравливающий алкоголик, припрятывающий бутылку, – просто на всякий случай. Больше не скрываясь, она открыла бумажник, считая,