отлетел и ударился о стенку туннеля с громким стуком, в сотню раз усиленным проклятым эхом.

— Ох, простите, — почти беззвучно прошептал Эрагон, поскольку все разом на него оглянулись.

«Вот черт! — Он усмехнулся. — Что ж, теперь по крайней мере понятно, откуда на поверхности земли слышатся эти странные звуки, которые так пугают жителей Драс-Леоны. Надо будет непременно сказать об этом Джоаду».

Когда они прошли по туннелю довольно далеко, Эра­гон остановился и оглянулся на вход, уже совершенно не­видимый в темноте. Тьма, казалось, была уже ощутимой на ощупь, точно тяжелая ткань. А еще эти тесные и низкие проходы… У Эрагона было ощущение, что его проглотило некое чудовище и вот- вот начнет переваривать. Обычно он спокойно относился к пребыванию в замкнутом про­странстве, но этот туннель чем-то напоминал сеть грубо вырытых проходов внутри Хелгринда, где они с Рораном сражались с раззаками, а это воспоминание было отнюдь не из самых приятных.

Эрагон глубоко вздохнул и хотел было уже идти дальше, как вдруг увидел два больших блестящих глаза, сверкавших в темноте, точно два золотистых топаза. Эра­гон схватился за меч и вытащил было его из ножен, но тут из мрака прямо перед ним появился Солембум, неслышно ступая мягкими лапами.

Затем, остановившись на границе светового круга, кот-оборотень насторожил уши с черными кисточками и при­нял такую позу, словно был чем-то приятно удивлен.

Эрагон, вздохнув с облегчением, приветливо поздоро­вался с ним.

«Как это я сразу не догадался: раз с нами пошла Ан­жела, то следом за ней, разумеется, направится и Солем­бум. — И снова в голову Эрагона полезли мысли о загадоч­ном прошлом травницы. — Интересно, как это ей удалось завоевать такую верность кота-оборотня?»

Когда их маленький отряд двинулся дальше, Солембум опять исчез во мраке, но явно шел следом за Эрагоном, и тот был очень доволен тем, что кот теперь прикрывает ему спину.

Перед их выходом из лагеря Насуада собрала всех на ко­роткое совещание, напомнив, сколько точно солдат имеет­ся в городе, где они расквартированы, чем обычно заняты. А также — где живет Муртаг, где он ест и какое у него вчера было настроение. Все эти сведения были невероятно цен­ны, но когда Насуаду спросили, откуда она все это знает, она с улыбкой объяснила, что с тех пор, как вардены распо­ложились близ Драс-Леоны, коты-оборотни постоянно там шпионят, и пообещала, что, когда Эрагон и его спутники окажутся в пределах города, коты будут сопровождать их до самых южных ворот, но своего присутствия постарают­ся не показывать — слишком они важны были в качестве постоянных шпионов. И действительно, кому придет в го­лову, что какой-то бродячий кот, пусть даже крупнее обыч­ного, на самом деле является вражеским шпионом? После этого короткого совещания у Насуады Эрагону вдруг при­шло в голову, что одна из самых больших физических сла­бостей Гальбаторикса — это то, что ему по-прежнему необ­ходимо спать, как и обычному человеку.

«Если мы сегодня же не возьмем его в плен или не при­кончим, — думал он, — то в следующий раз, возможно, эта его слабость нам поможет. Если его постоянно будить сре­ди ночи и несколько ночей подряд не давать ему спать, то вряд ли он будет способен должным образом сражаться».

А туннель все не кончался и был прямым, как стрела, нигде не сворачивая и не изгибаясь. Эрагону, правда, пока­залось, что они понемногу начинают подниматься в гору — и это действительно имело бы смысл, если бы этот тун­нель был предназначен для сброса городских сточных вод, в чем Эрагон вовсе не был уверен.

Через некоторое время земля у них под ногами стала более мягкой и начала прилипать к подошвам, точно мо­края глина. С потолка капала вода, порой попадая Эрагону за шиворот и скатываясь по спине, противная, как при­косновение холодного пальца. Один раз он поскользнулся в лужице, а когда протянул руку и коснулся стены, чтобы восстановить равновесие, то обнаружил, что стена покры­та мерзкой слизью.

Прошло еще сколько-то времени — казалось, они могли провести здесь и час, и десять часов, и десять минут, — и у Эрагона заболели шея и плечи, поскольку ему постоянно приходилось идти в согнутом положении. А вокруг были все те же стены, грубо вырубленные в скальной породе.

Наконец он заметил, что эхо их шагов становится все глуше и все чаще между каждым отдельным звуком воз­никают паузы. Вскоре они действительно вышли в некое довольно просторное помещение прямоугольной формы с ребристым куполообразным потолком футов пятна­дцать высотой. Там никого не было, только в углу виднел­ся какой-то полусгнивший бочонок. А в противоположной стене имелось три одинаковых арочных прохода, ведущих в три совершенно одинаковые комнаты, маленькие и тем­ные. А вот куда можно было пройти из этих комнаток даль­ше, разглядеть было невозможно.

Все остановились. Эрагон наконец-то смог выпрямить спину и даже поморщился от боли в мышцах.

— По-моему, эти помещения вряд ли были задуманы са­мим Эрстом Серобородом, — сказала Арья.

— И какой же из проходов нам следует выбрать? — спро­сил Вирден.

— Разве это не очевидно? — вмешалась травница Ан­жела. — Левый, конечно! Всегда нужно выбирать левый. — И она устремилась к левому проходу, хотя с виду он был точно таким же, как и два других.

Эрагон не сумел удержаться:

— Ну, это с какой стороны смотреть? Если смотреть с той, тогда левый — это…

— Левый — это правый, да, да, — тут же остановившись, подхватила Анжела. И прищурилась. — Порой ты что-то больно умен, Губитель Шейдов! Смотри, как бы тебе это не повредило. Ну, хорошо, попробуем по-твоему. Но не гово­ри, что я не предупреждала тебя, если мы несколько дней будем ходить тут кругами.

На самом-то деле Эрагон предпочел бы пойти по цен­тральному коридору. Ему казалось, что именно он может вывести их на улицы города. Но вступать в споры с травни­цей ему не хотелось.

«Так или иначе, мы вскоре должны выйти к лестни­це, — думал он. — Не может же быть под Драс- Леоной слиш­ком много таких помещений».

Повесив у себя над головой волшебный огонек, Анжела решительно возглавила их отряд. Вирден и Арья следова­ли за ней, а Эрагон оказался замыкающим.

Комната за правой аркой оказалась более просторной, чем можно было предположить. Шагов через десять она еще и за­ворачивала, заканчиваясь очередным коридором, на стенах которого висели канделябры, но без свеч. Коридор привел их в еще одно маленькое помещение, где в стене тоже имелись три арочных прохода, каждый из которых вел в очередную комнату с арочными проходами, и так до бесконечности.

«Кто же все это построил и зачем?» — растерянно спрашивал себя Эрагон. Все эти помещения казались со­вершенно заброшенными, и в них не было ничего, кроме одного-единственного стула с уцелевшими двумя ножка­ми, который развалился при первом же прикосновении, да груды битой глиняной посуды в углу, покрытой густой темной паутиной.

У Анжелы, похоже, даже сомнения не возникло на­счет того, какое направление выбрать. Она безошибочно находила нужный коридор. Эрагону даже возразить было нечего, хотя порой он сомневался в правильности ее выбо­ра. Все равно он не мог придумать никакой альтернативы ее способу поиска выхода из туннеля.

Травница остановилась, когда они вышли в некое окру­глое помещение с семью арочными проходами в стенах, расположенными на равных расстояниях друг от друга. За арками виднелись семь коридоров, включая тот, по кото­рому они сюда пришли.

— Отметь тот, по которому мы только что прошли, ина­че мы так и будем ходить по кругу, — сказала Арья.

Эрагон вернулся в коридор и острием Брисингра наца­рапал на каменной стене крест. Он все время вглядывался во тьму, надеясь, что там мелькнет Солембум, но даже усов кота-оборотня разглядеть не смог. Опасаясь, что кот мог заблудиться в лабиринте похожих друг на друга коридоров и комнат, Эрагон хотел было мысленно заговорить с ним, но вовремя подавил в себе это желание. Если бы кто-то пе­рехватил их обмен мыслями, слуги Империи сразу поняли бы, где они находятся.

— Ага! — воскликнула Анжела. Тени так и заходили вокруг Эрагона, поскольку травница приподнялась на цыпочки и свой волшебный фонарь тоже подняла как можно выше.