Эрагон не хотел честной схватки. Он хотел держать в своих руках ход поединка, сам определять, когда и как его следует завершить. К сожалению, подобная возможность не могла быть ему предоставлена, Муртаг ведь мастерски владел мечом. Да и если бы это произошло, Эрагон не был уверен, как именно следовало поступить с Муртагом — ведь, по сути дела, он воевал не с ним, а с Гальбаториксом. Но времени на размышления не было, хотя он очень надеялся, что Сапфира, Арья и драконы попытаются придумать какой-нибудь выход.
Муртаг попытался нанести ему удар в левое плечо, и Эрагон присел, прикрываясь щитом. Но мгновением позже понял, что это была всего лишь уловка, ибо Муртаг тут же обошел его справа, надеясь застать врасплох.
Эрагон резко изогнулся, увидев красное острие Заррока, нацеленное ему в шею, и отбил удар, хотя и довольно неуклюже, гардой Брисингра, а затем попытался ответить, полоснув лезвием меча по руке Муртага. И испытал мрачноватое удовлетворение, увидев, что ему это удалось. Правда, Брисингр не смог прорезать перчатку Муртага и рукав его кольчуги. Но удар оказался достаточно силен. Он явно причинил Муртагу боль и заставил его отбросить руку в сторону, открыв грудь. Эрагон тут же нанес ему в грудь колющий удар, но Муртаг успел прикрыться щитом.
Еще три раза подряд Эрагон наносил такие удары, но каждый раз Муртаг реагировал вовремя. А когда он в четвертый раз занес руку, Муртаг сумел извернуться и попытался нанести ему предательский удар под колено, который изувечил бы его, если бы попал в цель. Но Эрагон успел остановить свой замах, крутанулся и остановил Заррок в каком-то дюйме от своей ноги. И тут же ответил ударом на удар.
Так они обменивались ударами еще несколько минут, пытаясь сбить друг другу ритм, но безуспешно. Слишком хорошо они знали друг друга. Что бы ни предпринимал Эрагон, Муртаг оказывался способен предотвратить это.
И у Муртага тоже ничего не получалось. Это было похоже на игру, в которой обоим приходилось заранее продумывать множество ходов, что создавало во время поединка некую атмосферу интимности, поскольку оба, сосредоточившись на мыслях противника, старались предвидеть следующие его действия.
С самого начала Эрагон заметил, что Муртаг ведет поединок как-то иначе, чем во все предыдущие разы. Он атаковал с какой-то безжалостностью, которой раньше в нем не ощущалось. Казалось, впервые в жизни он действительно хочет во что бы то ни стало победить Эрагона. Мало того, после первой вспышки гнева он вдруг стал на удивление спокойным, и в нем теперь чувствовалась лишь холодная неколебимая решимость.
Эрагон понимал, что сражается на пределе своих возможностей, так что вскоре — хотя он пока что мог удерживать Муртага на расстоянии и отражать его атаки — перешел в основном к обороне.
Через некоторое время Муртаг опустил свой меч и повернулся к трону, на котором восседал Гальбаторикс.
Эрагон продолжал стоять в оборонительной позиции, не зная, достойно ли в такой ситуации нападать.
И Муртаг, явно воспользовавшись его растерянностью, вдруг прыгнул на него. Эрагон не отступил и тоже нанес удар. Муртаг отразил его щитом и, вместо того чтобы в свою очередь нанести удар, изо всех сил толкнул этим щитом Эрагона.
Эрагон зарычал и тоже толкнул его. Он вполне мог бы достать Муртага из-за щита и нанести ему режущий удар по спине или по ноге, но противник напирал слишком сильно. Муртаг был дюйма на два выше Эрагона, так что рост позволял ему налегать на щит как бы сверху и под таким углом, что Эрагону не удавалось удержаться на месте, и он понемногу скользил назад по полированным каменным плитам пола.
Наконец, взревев, Муртаг мощным броском отшвырнул Эрагона назад, тот потерял равновесие, и Муртаг успел ударить его в шею, пока он судорожно пытался удержаться на ногах.
— Летта! — произнес Гальбаторикс.
Острие Заррока остановилось в нескольких миллиметрах от кожи Эрагона. Тот замер, задыхаясь и не понимая, как это с ним случилось.
— Сдерживай себя, Муртаг, или мне придется сдерживать тебя, — заметил Гальбаторикс. — Я не люблю без конца повторять одно и то же. Ты не должен убивать Эрагона, как и он тебя. А теперь продолжайте.
Эрагон был потрясен тем, что Муртаг только что действительно пытался его убить. И убил бы, если бы не вмешательство Гальбаторикса. Он пытался по лицу Муртага понять, чем объясняется его стремление, но Муртаг явно запер все свои чувства на замок. У него был такой вид, словно Эрагон ровным счетом ничего для него не значил.
Муртаг явно вел игру совсем не так, как был бы должен. Что-то в нем переменилось, но что, Эрагон понять не мог. Его уверенность в себе была поколеблена ощущением того, что он проиграл эту схватку и по всем правилам должен сейчас быть мертв. Он, разумеется, не раз сталкивался со смертью лицом к лицу, но никогда в столь решительной и бескомпромиссной манере, так как совершенно не сомневался, что спасло его лишь милосердие Гальбаторикса — если это, конечно, действительно было милосердие.
«Эрагон, не думай об этом, — мысленно услышал он голос Арьи. — У тебя нет причин думать, что Муртаг попытается тебя убить. Ведь ты же его убить не пытаешься. Если бы это было иначе, то и весь ваш поединок носил бы иной характер, и тогда Муртаг не получил бы возможности атаковать тебя так, как он это сделал».
Полный сомнений, Эрагон глянул в ту сторону, где стояла Арья, — рядом с Эльвой и Сапфирой, на краю яркого светового пятна. Затем заговорила Сапфира:
«Если уж Муртагу так хочется распороть тебе глотку, так подрежь ему коленные сухожилия, чтобы он перестал так скакать».
Эрагон улыбнулся, признавая правоту обеих.
Затем они с Муртагом спокойно разошлись в разные стороны и встали в позицию напротив друг друга. Гальбаторикс смотрел на них вполне одобрительно. На этот раз атаковать первым предстояло Эрагону.
Похоже, они сражались уже несколько часов, и Муртаг больше не пытался нанести Эрагону смертельный удар, а вот Эрагону — к его глубочайшему удовлетворению — удалось-таки уколоть Муртага в ключицу, хотя он остановил свою руку еще до того, как Гальбаторикс счел необходимым ее остановить. Муртаг был, похоже, взволнован этим уколом, и Эрагон позволил себе даже чуть-чуть улыбнуться, видя его реакцию.
Были и другие выпады, которые оба заблокировать не успели. При всей быстроте их реакции, при всем их мастерстве они не могли не допускать ошибок. И Эрагон думал, что если этот поединок не прекратить, они неизбежно начнут совершать все больше и больше ошибок, которые в итоге могут привести к увечьям.
Первым ранением был порез, нанесенный Муртагом — он задел правое бедро Эрагона, попав лезвием точно в ту щель, что была между подолом его кольчуги и краем поножей. Порез был неглубокий, но довольно болезненный. Каждый раз, как Эрагон опирался на эту ногу, из раны сочилась кровь. Вторую рану также получил Эрагон: царапину над бровью, когда Муртаг обрушил удар ему на шлем и край шлема врезался в лоб. Второе ранение было более неприятным, потому что с брови все время капала кровь, мешая видеть.
Затем Эрагон сумел снова нанести режущий удар по запястью Муртага. На этот раз он прорезал и перчатку, и кожу до кости, не повредив, правда, ни мышцы, ни связки. Однако рана оказалась довольно болезненной, а кровь, стекавшая в перчатку, два раза, по крайней мере, помешала Муртагу как следует удержать в руке меч.
Эрагон слегка присел на правую ногу, а потом — пока Муртаг приходил в себя после очередной неудачной атаки — обогнул противника слева, где он был прикрыт щитом, и изо всех сил ударил Брисингром в центр левого наголенника Муртага, пробив сталь насквозь.
Муртаг взвыл и отпрыгнул назад на одной ноге. Эрагон немедленно последовал за ним и взмахнул мечом, намереваясь повалить его на пол, но Муртаг, несмотря на ранение, оказался вполне способен
