артерию, и еще бесчисленное множество синяков и ссадин. У него было такое ощущение, словно все его тело хорошенько отбили тяжелой деревянной киянкой, собира­ясь целиком поджарить, а затем решили использовать в ка­честве мишени для метания ножей.

Несколько раз ему приходилось даже отступить в за­дние ряды, чтобы дать плечам немного передохнуть, но он каждый раз возвращался на передовую.

Затем здания вокруг них расступились, и Роран понял, что солдаты все-таки выгнали их на площадь перед сломан­ными воротами. Теперь враг окружал их со всех сторон.

Глянув через плечо, Роран увидел, как под натиском Бар­ста и его воинов отступают вардены и эльфы, и закричал:

— Вправо! Отходите правее и вверх, за дома! — И он указал окровавленным копьем, куда именно варденам сле­дует отступать.

Собравшись у него за спиной в единый кулак, вардены стали пятиться, отступая к стене и крыльцу большого ка­менного дома, фронтон которого был украшен двойным рядом колонн, высоких, как деревья на склонах Спайна. Между этими колоннами Роран мельком успел увидеть зия­ющий арочный проход, в котором поместилась бы, навер­ное, даже Сапфира, а может, и Шрюкн.

— Вверх! Вверх! — кричал Роран, и люди, гномы, эль­фы и ургалы бросились следом за ним на крыльцо и, укры­ваясь за колоннами, стали отражать натиск солдат Галь­баторикса. С крыльца, которое возвышалось над улицей футов на двадцать, Рорану было видно, что имперские войска почти вытеснили варденов за пределы городских стен, и сражение шло у той зияющей дыры, что была на месте главных ворот.

«А ведь мы, пожалуй, проиграем это сражение!» — с не­ожиданным отчаянием подумал он.

Солдаты снова пошли на приступ, пытаясь взять крыльцо. Роран перехватил у одного из них копье и с си­лой ударил солдата ногой в живот, сбив его с ног, а заодно повалив и еще двоих.

Из ближайшей к ним сторожевой башни на стене в лорда Барста полетел дротик, но, оказавшись на расстоянии пары футов от цели, дротик вспыхнул и рассыпался в прах; собствен­но, так случалось со всеми стрелами и дротиками, пущенными в Барста. Его блестящие латы были явно заколдованными.

«Нужно непременно его убить», — думал Роран. Если па­дет Барст, солдаты, скорее всего, утратят самообладание, и тогда их сопротивление можно будет сломить. Но пока что ни эльфам, ни куллам не удавалось остановить Барста, и Ро­ран сомневался, что это удастся кому-то еще, кроме Эрагона.

И все же он даже в пылу схватки не сводил глаз с этого воина в блестящих доспехах. Он надеялся заметить хоть какую-то подсказку и вскоре увидел, что Барст немного подскакивает при ходьбе, словно у него повреждено левое колено или бедро. И потом, Рорану казалось, что теперь лорд вообще стал двигаться несколько медленнее.

«Значит, и у него есть какие-то пределы. Точнее, не у него, а у Элдунари».

С громким криком он отразил удар меча, а потом с та­кой силой ударил своим щитом теснившего его солдата, что, попав ему под нижнюю челюсть, убил его на месте.

Но и сам Роран чуть не падал с ног от усталости и сла­бости, вызванной многочисленными ранениями, так что ему пришлось на несколько секунд отступить за колон­ну и прислониться к ней, чтобы отдышаться. Он кашлял и сплевывал кровавую слюну, но надеялся, что просто в пылу сражения прикусил себе губу или щеку, а не потому, что у него пробито легкое, хотя грудь у него сильно болела; возможно, было сломано одно из ребер.

Громкий крик донесся до него — это кричали вардены, и Роран, выглянув из-за колонны, увидел, что прямо на лорда Барста сквозь гущу схватки скачут королева Имила­дрис и еще одиннадцать эльфов, а на левом плече Имила­дрис сидит белый ворон и, каркая, хлопает крыльями, что­бы сохранить равновесие. В руке Имиладрис держала меч, а остальные эльфы были вооружены копьями с флажками, прикрепленными близко от лезвий, выполненных в форме зубчатых листьев.

Роран прислонился к колонне и с возрождающейся на­деждой в душе прорычал:

— Убейте его!

Барст не сделал ни шагу. Он не попытался уйти в сторо­ну от атакующих эльфов; он просто стоял и ждал, широко расставив ноги и держа в руках палицу и щит, словно не видел ни малейшей необходимости защищаться.

На всех прилегающих к площади улицах сражение за­мерло; все повернулись, желая увидеть, чем закончится эта сцена.

Двое эльфов, скакавшие впереди, опустили копья и по­гнали своих коней бешеным галопом; мускулы так и ходили под блестящими конскими шкурами. На мгновение Рорану показалось, что Барста сейчас попросту собьют с ног — не­возможно былo даже предположить, что кто-то способен устоять под таким натиском.

Но копья эльфов даже коснуться Барста не смогли. Они остановились в воздухе на расстоянии вытянутой руки, и древки их рассыпались в прах, так что у эльфов в руках остались лишь совершенно бесполезные острия. А Барст, взмахнув одновременно палицей и щитом, ударил обоих коней по голове и убил их на месте.

Эльфы, впрочем, успели соскочить с седла и, извернув­шись в воздухе, успешно приземлились на ноги.

Следовавшая за ними пара эльфов не успела сменить направление; они налетели прямо на Барста, но, как и у их предшественников, копья их под воздействием магии рассыпались в воздухе, а их несчастных коней Барст также сразил одним ударом.

К этому времени восемь остальных эльфов, включая и королеву Имиладрис, ухитрились развернуться и удержать своих скакунов. Затем они окружили Барста, нацелив на него свое оружие, а те четверо эльфов, что оказались на земле, вы­хватили мечи и стали осторожно приближаться к врагу.

Барст рассмеялся и поднял свой щит, готовясь к их нападению. Свет упал ему на лицо, проникнув под шлем, и даже издали Роран увидел, какое у него широкое лицо с тяжелыми бровями и сильно выдающимися скулами, от­части похожее на физиономию ургала.

А те четверо эльфов уже бросились на Барста с четы­рех сторон и стали в унисон наносить ему колющие и ре­жущие удары. Один из мечей Барст легко отбил щитом, второй — палицей, а остальные два остановили его маги­ческие стражи. Лорд засмеялся и снова взмахнул своим страшным оружием.

Но эльф с серебряными волосами успел уклониться от удара, и палица просвистела мимо, не причинив ему вреда.

Еще дважды замахивался Барст, и оба раза эльф уходил от удара. Впрочем, лорд не проявлял ни малейших призна­ков разочарования или неуверенности, хотя все же при­крывался щитом и, похоже, тянул время — так пещерный медведь выжидает, когда первый из нападающих проявит достаточно глупости и сам полезет к нему в логово.

Снаружи стоявших кольцом эльфов окружили солда­ты, вооруженные алебардами, на бегу наставляя их на ко­ролеву Имиладрис. Но и она медлить не стала: подняла над головой меч, и по этому сигналу вардены осыпали атакую­щих солдат градом стрел.

Роран даже вскрикнул от неожиданности и восторга.

А эльфы все теснили Барста, но он сумел встать так, что трупы убитых им четырех коней образовали как бы коридор по обе стороны от него, и теперь эльфам прихо­дилось преодолевать это препятствие.

«Умно», — подумал Роран и нахмурился.

Вдруг один из эльфов метнулся вперед, выкрикнув что-то на древнем языке. Барст, казалось, на мгновение растерялся, и эта его неуверенность побудила эльфа по­дойти еще ближе. И тогда Барст прыгнул вперед и, нане­ся сокрушительный удар своей палицей, размозжил не­счастному череп.

Остальные эльфы застонали, но не отступили.

Зато трое из них — те, что находились ближе всего к Барсту, — стали вести себя гораздо осторожней. Они про­должали кружить возле него, время от времени делая выпа­ды, но все же стараясь держаться на должном расстоянии.

— Сдавайся! — крикнула ему Имиладрис, и ее звонкий голос разнесся по всем окрестным улицам. — Нас гораздо больше, чем вас! И сколь бы ни был силен ты сам, но со вре­менем устанешь и ты, и твоя магическая защита иссякнет. Нас ты победить не сможешь!

— Нет? — издевательским тоном переспросил Барст. Он выпрямился, бросил щит, и тот с громким