попрятались за стены домов, ожидая дальнейших распоряжений. Сам он стоял у стены дома вместе с Гарцвогом и Хорстом, выгля­дывая из-за угла и пытаясь понять, что происходит.

Снова провыл рог, а потом топот множества ног напол­нил притихший Урубаен.

Ужас охватил Рорана, когда он увидел, как ряды сол­дат один за другим вытекают из цитадели и заполняют улицы. На этот раз войско Гальбаторикса выглядело весьма организованным, а жестокие лица воинов были лишены даже малейшего намека на страх. Впереди ехал широкоплечий, почти квадратный, человек на сером жеребце. Нагрудная пластина его блестящих доспехов на целый фут, наверное, выдавалась вперед, скрывая не­малое брюхо. В левой руке он держал щит с изображени­ем башни, падающей с какой-то голой каменистой скалы. А в правой руке у него была шипастая булава таких разме­ ров, что ее, пожалуй, обычному человеку и поднять было бы трудно. Однако этот воин с легкостью размахивал своим страшным оружием.

Роран облизал пересохшие губы. Он догадывался: это, по всей видимости, и есть сам лорд Барст. Если хотя бы половина того, что он слышал об этом человеке, окажет­ся правдой, то Барст со своим войском никогда не пошел бы в лобовую атаку, если бы не был полностью уверен, что сможет разгромить противника.

Роран, впрочем, и сам повидал немало. Оттолкнувшись от угла здания, он спрятался за стеной и сказал:

— Ждать не будем. Скажите остальным, чтобы следова­ли за нами.

— Ты хочешь бежать, Молотобоец? — грозно прогрохо­тал Нар Гарцвог.

— Нет, — ответил Роран. — Я хочу напасть на них с флан­га. Только дурак стал бы атаковать такую армию в лоб. Ну, вперед! — Он хлопнул кулла по плечу и поспешил к пере­ крестку, чтобы встать во главе своего войска.

Пробираясь по узкой улочке, Роран услышал, как во­ины Гальбаторикса скандируют: «Лорд Барст! Лорд Барст!

Лорд Барст!», топая при этом подкованными железом са­погами и стуча но щитам мечами.

«Только это еще не хватало!» Рорану вдруг захотелось оказаться как можно дальше от этого города.

Затем вардены тоже закричали, словно в ответ: «Эра­гон!», «Всадники!», и весь город зазвенел от криков, а по­том послышался звон металла о металл, и стали раздавать­ся пронзительные вопли раненых.

Когда полк Рорана оказался примерно на одной ли­нии с центральной частью возглавляемого Барстом вой­ска, он приказал своим людям развернуться и двигаться на врага.

— Главное, не размыкайте ряды и прикройтесь щита­ми! Создайте стенку. И в любом случае старайтесь сберечь и защитить наших заклинателей.

Вскоре перед ними появились крайние ряды войска Барста — в основном это были копейщики, в плотном строю нагонявшие первые ряды воинов, уже вступившие в бой с варденами.

Нар Гарцвог издал яростный рев, Роран и другие варде­ны подхватили его боевой клич и ринулись на врага. Сол­даты закричали, явно охваченные паникой, и стали отсту­пать, налетая друг на друга и пытаясь как-то развернуться, но сражаться с таким неуклюжим оружием, как копья, практически не могли.

Роран с каким-то диким воем размахивал молотом, крутил им над головой, и брызги крови разлетались во все стороны; ой чувствовал, что с одинаковой легкостью кру­шит и людские кости, и металл. Воины Гальбаторикса шли таким плотным строем, а улица была так узка, что несчаст­ные копейщики оказались, но сути дела, беспомощными. Роран сразу убил четверых, и ни один из них не успел на­нести ему ответного удара.

А Нар Гарцвог, добравшийся уже почти до конца улицы, одним ударом дубинки положил сразу шестерых. Правда, многие воины уже начинали подниматься с земли, хотя, если бы они были способны чувствовать боль, сделать это­го никак не смогли бы, ибо своими чудовищными ударами Нар Гарцвог превращал людей в кровавое месиво.

Роран ничего больше не видел, кроме вражеских сол­дат перед собой и скользкой от крови булыжной мостовой под ногами. И ничего не чувствовал, кроме привычной тя­жести молота в руке. Он бил и крушил направо и налево; он приседал, замахивался и вдребезги разбивал человече­ские головы; он рычал и орал; он убивал, убивал, убивал, пока, к собственному удивлению, не обнаружил, что перед ним никого нет. Молот с глухим стуком ударил в землю, вы­секая из булыжника искры, и от этого удара всю его руку до плеча пронзила боль.

Роран тряхнул головой, пытаясь прояснить затуманен­ные кровавой схваткой мозги; он в прямом смысле прорубил себе проход в гуще людей.

И, обернувшись, увидел, что большинство варденов по-прежнему яростно сражаются с воинами Гальбаторикса, которых отчего-то никак не становится меньше. С устра­шающим воплем Роран вновь ринулся на врага.

На него тут же разом напали трое солдат — двое с ко­пьями и один с мечом. Роран хотел выбить у него меч, но поскользнулся, наступив на что-то мягкое и мокрое, и су­мел нанести удар лишь по коленям противника. Тот под­прыгнул, отступил, снова замахнулся мечом и, наверное, успел бы рубануть Рорана, но тут к ним подскочил какой-то эльф и несколькими взмахами меча обезглавил всех троих.

Лишь после этого Роран понял, что это не эльф, а эль­фийка, та самая, с которой он разговаривал у городских стен; теперь она была настолько покрыта вражеской кро­вью, что ее было не узнать. Он не успел даже поблагода­рить ее — она тут же метнулась назад, и ее меч, точно при­зрак, вновь со свистом взметнулся в воздух.

Роран уже не впервые видел эльфов в бою и давно при­шел к выводу, что каждый из них стоит по крайней мере пятерых людей, и при этом эльфы еще и магией владеют. Что же касается ургалов, то даже своим не стоило попа­даться им на пути. Особенно страшны были куллы, кото­рые в пылу сражения, похоже, не в состоянии были разли­чить, кто его враг, а кто союзник. Этим огромным рогачам ничего не стоило прикончить кого угодно, даже не заметив этого. Роран видел, как один ургал раздавил вражеского солдата, просто прижав его коленом к стене здания. А куллы запросто сносили вражеским солдатам голову, ударив их в шею ребром щита.

Уличный бой продолжался всего несколько минут, и вскоре на мостовой остались только мертвые.

Смахнув пот со лба, Роран осмотрел опустевшую ули­цу из конца в конец. На ее дальнем конце еще виднелись остатки того отряда, который они только что наголову разгромили, внезапно вынырнув из боковых переулков; оставшиеся в живых солдаты спешили присоединиться к основному войску. Их, конечно, нетрудно было бы и до­гнать, но Роран решил, что более выгодно будет напра­виться туда, где, по всей видимости, состоится основное сражение, и напасть на врага с тыла, тем самым ошеломив его и нарушив целостность его рядов.

— Сюда! — крикнул он, поднимая молот и устремляясь по боковой улице к окраине города.

Мимо просвистела стрела, со звоном вонзившись в край его щита. Он поднял глаза и успел заметить чей-то силуэт, мгновенно исчезнувший за коньком крыши.

Когда улица вывела их на площадь перед разрушенны­ми городскими воротами, глазам Рорана открылось столь ошеломительное зрелище, что он на мгновение замер на месте, не зная, как быть дальше.

Обе армии сошлись и настолько смешались друг с дру­гом, что невозможно было определить, кто где; все ряды были нарушены, не было даже понятно, где передний край сражения. Алые туники воинов Гальбаторикса рассыпались по всей площади поодиночке и группами; бой шел на всех прилегающих к площади улицах, обе армии расплылись по городу, точно пятна краски на воде. В гуще сражающихся Роран заметил и несколько котов — самых обыкновенных, не котов-оборотней! — которые нападали на воинов Гальба­торикса с такой пугающей, дикой свирепостью, какой мог бы позавидовать даже кулл. Эти обыкновенные коты, как догадался Роран, следовали указаниям котов-оборотней.

А в центре площади на большом сером жеребце воссе­дал лорд Барст, и в округлой нагрудной пластине его доспе­хов отражался огонь пожарищ. Барст время от времени, как бы лениво, взмахивал своей чудовищной булавой, но каждый раз убивал по крайней мере одного вардена. Стре­лы, выпущенные в него, вспыхивали оранжевым пламенем и исчезали; мечи и копья отскакивали от него, словно он был сделан из