— Стой, — сказала Эльва.
Эрагон замер на месте, подняв одну ногу. Девочка махнула ему рукой, и он вернулся к ней.
— Прыгай вон туда, — сказала Эльва и указала ему на какое-то местечко примерно в метре от него. — Вон к тем завитушкам.
Эрагон присел, собираясь прыгнуть, потом раздумал, ожидая, что Эльва опять скажет, что это опасно.
Девочка-ведьма в гневе топнула ногой и воскликнула:
— У меня же ничего не получится, если ты сам не захочешь подвергнуть себя опасности! Иначе я не смогу сказать, нанесет ли тебе это вред. Ну, давай! — Она улыбнулась Эрагону, но улыбка у нее вышла отнюдь не ободряющая. — Да ладно, не бойся; я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Все еще сомневаясь, Эрагон снова согнул ноги в коленях, напружинил их, и тут она снова крикнула:
— Стой!
Он выругался и судорожно взмахнул руками, пытаясь удержаться и не упасть туда, откуда тут же выскочили бы острые пики, спрятанные как под полом, так и под потолком.
Эти пики были третьей ловушкой, с которой Эрагон и его спутники столкнулись в коридоре, ведущем к золоченым дверям. Первая ловушка представляла собой потайные колодцы. Вторая — тяжелые плиты, которые внезапно падали сверху, грозя любого превратить в лепешку. А теперь вот пики, очень, кстати, похожие на те, что погубили Вирдена в туннелях под Драс-Леоной.
Они видели, как Муртаг вошел в вестибюль, но не сделал ни малейшей попытки пуститься за ними в погоню. Торна с ним не было. Муртаг несколько мгновений смотрел им вслед, а потом исчез в одном из боковых помещений, куда только что заходили Арья и Блёдхгарм, чтобы повредить подъемные механизмы, с помощью которых открывались и закрывались главные ворота крепости.
Муртагу понадобилось бы не менее часа, чтобы эти механизмы восстановить. А впрочем, кто его знает? Может, ему хватило бы и нескольких минут? Короче, медлить было нельзя.
— Попробуй чуть дальше, — сказала Эльва.
Эрагон поморщился, но сделал, как она предлагала.
— Стой!
На этот раз он бы точно упал, если бы Эльва не схватила его за рубаху.
— Еще дальше, — сказала она. И снова: — Стой! Еще дальше.
— Я больше не могу, — прорычал Эрагон, чувствуя уже не просто раздражение, а настоящее отчаяние. — Без разбега мне не прыгнуть. — Но ни о каком разбеге и речи быть не могло, да и сам он не сумел бы мгновенно остановиться, если бы Эльва сочла, что и этот прыжок опасен. — Что теперь? Если эти пики тут повсюду до самой двери, то нам до нее никогда не добраться. — Они уже подумывали, не при менить ли магию, не попытаться ли просто «проплыть» над опасным местом, но, как утверждала Эльва, даже самое маленькое заклинание моментально заставит ловушку сработать, так что им оставалось лишь полностью полагаться на ее чутье.
— Возможно, эта ловушка предназначена для идущего дракона? — сказала Арья. — Если она шириной всего ярд или два, тогда Торн или Сапфира перешагнули бы через нее, даже не заметив. А вот если она в сто футов длиной, дракон в нее наверняка угодил бы.
«Нет, — сказала Сапфира, — для прыжка сто футов — сущие пустяки».
Эрагон озабоченно переглянулся с Арьей и Эльвой.
«Ты, главное, старайся пола хвостом не касаться, — сказал он Сапфире. — И дальше ни шагу, иначе в следующую ловушку угодишь».
«Хорошо, маленький брат».
Сапфира присела, собралась и низко опустила голову — теперь ее голова была всего в футе от пола. Потом, с силой царапнув когтями пол, она прыгнула вперед, чуть приоткрыв крылья, чтобы облегчить прыжок.
И Эрагон с облегчением заметил, что Эльва молчит.
Когда Сапфира пролетела по воздуху расстояние, равное примерно двум ее длинам, она сложила крылья и плюхнулась на пол, громко скрежеща по нему когтями.
«Безопасно, — сказала она, оборачиваясь. А потом вдруг она прыгнула обратно. Эрагон и все остальные шарахнулись в сторону, освобождая ей место для приземления. — Ну? — бодро спросила Сапфира. — Кто первый?»
Ей понадобилось совершить четыре прыжка, чтобы переправить всех через опасный участок. Затем они двинулись дальше бодрой рысцой, и впереди опять шли Арья с Эльвой. Пожалуй, они прошли уже три четверти пути, но пока не встретили больше ни одной ловушки. Вдруг Эльва сильно вздрогнула и подняла руку. Все тут же остановились, а она сказала:
— Если мы сделаем хоть шаг, что-то перерубит нас пополам — не знаю, что это такое и откуда оно появится… из стен, мне кажется.
Эрагон нахмурился. Это означало, что предмет, который должен был перерубить их пополам, должен обладать достаточным весом или силой, чтобы преодолеть сопротивление их магических стражей — то есть перспектива была совсем удручающая.
— А что, если мы… — Он не договорил: двадцать одетых в черное людей, как мужчин, так и женщин, выскользнули из какого-то бокового прохода и выстроились перед ними стеной, загораживая им путь. Это были вражеские заклинатели.
Эрагон ощутил, как чье-то сознание клинком врезалось в его мысли, когда заклинатели разом запели на древнем языке. Открыв пасть, Сапфира полила их мощной струей пламени, но огонь не причинил им вреда — он как бы обтекал эти черные фигуры, — зато вспыхнуло одно из знамен на стене, и куски тлеющей ткани упали на пол.
Эрагон сумел защитить свои мысли, но сам мысленной атаки не предпринял; слишком много времени потребовалось бы, чтобы подчинить своей воле одного заклинателя за другим. Мало того, их пение вызывало у него тревогу: если они хотели наложить чары еще до того, как возьмут власть над его мыслями — а может, и над мыслями его спутников, —то им должно быть все равно, останутся незваные гости в живых или нет; им важно только остановить их.
Эрагон опустился на колени возле Эльвы. Она разговаривала с одним из заклинателей — что-то рассказывала ему о его дочери.
— Они что, стоят над очередной ловушкой? — шепотом спросил он, и Эльва кивнула, не переставая говорить.
Эрагон осторожно вытянул руку, приложив ладонь к полу.
Он ожидал чего-то ужасного, но все же невольно вздрогнул и отшатнулся, когда горизонтальные металлические полотна — тридцать футов в ширину и четыре дюйма в толщину — вылетели из обеих стен, с ужасающим скрежетом, точно гигантские металлические «ножницы», перерезали заклинателей пополам и мгновенно исчезли в невидимых щелях.
Эрагон был потрясен. Он отвел глаза, стараясь не смотреть на половинки человеческих тел, лежащие перед ними. Какая ужасная смерть!
Рядом с ним Эльва захрипела, захлебнулась и упала ничком без чувств. Арья успела подхватить ее, прежде чем она ударилась головой об пол, и, прижимая девочку к себе, принялась что-то шептать ей на древнем языке.
Эрагон посоветовался с другими эльфами, и они решили, что наиболее безопасный способ миновать данную ловушку — это через нее перепрыгнуть, как и на участке с пиками.
Все четверо уже влезли Сапфире на спину, и она собиралась прыгнуть, когда Эльва вдруг вскрикнула слабым голосом:
— Стойте! Не надо!
Сапфира нервно дернула хвостом, но осталась на месте.
Эльва выскользнула из объятий Арьи, отошла, пошатываясь, на несколько шагов, наклонилась, и ее вырвало. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, а потом некоторое время смотрела на изуродованные тела, грудой лежавшие перед нею, словно запоминая эту страшную картину.
А затем, не сводя глаз с изувеченных тел, сказала:
