месте на остро­ве Врёнгард, где полно всяких тайн, однако никто не за­помнил названия этого места».

Кот остановился и, не оборачиваясь, что-то провор­чал. Потом нетерпеливым жестом отмахнулся гусиной ножкой и подтвердил:

«Да, рассказывал».

«А ты называл ему некую страницу в «Домиа абр Вир­да», где он и нашел описание этого места?»

«Похоже, что так, но я совершенно не помню, как это сделал. Однако я очень надеюсь, что эта штука — что бы вы там, на острове Врёнгард, ни нашли, — спалит вам усы и обожжет лапы!»

С этими словами, яростно хлопнув пологом палатки, Солембум вылетел во тьму и тут же исчез.

Эрагон встал и носком сапога вышвырнул недоеден­ную гусиную ножку из палатки.

«Тебе не следовало так грубо с ним разговаривать», — упрекнула Глаэдра Арья.

«У меня не было выбора», — возразил дракон.

«Правда? Но ты мог бы хоть разрешение у него спросить».

«И дать ему возможность подготовиться? Нет уж. Что сделано, то сделано, Арья, и оставь это».

«Не могу. Его гордость ранена. Ты должен попытаться как-то его задобрить. Было бы опасно получить такого вра­га, как кот-оборотень».

«Еще опаснее иметь врагом дракона. Оставь это, эль­фийка, говорю тебе!»

Эрагон, сильно встревоженный, быстро переглянулся с Арьей; тон Глаэдра им обоим очень не нравился, но Эра­гон не знал, как тут лучше поступить.

«Итак, Эрагон, — спросил золотистый дракон, — ты разрешишь изучить твои воспоминания о разговоре с Солембумом?»

«Если хочешь, но… зачем? Ты все равно потом их забудешь».

«Может, и не забуду. Там посмотрим. — И, обращаясь уже к Арье, Глаэдр сказал: — Отдели свое сознание и не по­зволяй воспоминаниям Эрагона замутнять его».

«Как пожелаешь, Глаэдр-элда». — И музыка ее мыслей стала слышаться все более глухо, а мгновением позже Эра­гон и вовсе перестал ее слышать.

А Глаэдр потребовал:

«Покажи мне все, Эрагон».

И Эрагон, стараясь подавить растущую в его душе тре­вогу, возвратился в мыслях к тому моменту, когда Солембум появился у него в палатке, вскочил на лежанку и принялся старательно вылизывать лапу. Он тщательно припоминал каждую деталь того разговора, что произошел между ними, и мысли Глаэдра настолько переплелись с его собствен­ными мыслями, что казалось, будто старый дракон вместе с ним заново переживает все эти события. Это было весь­ма неприятное ощущение. Эрагону казалось, что они с Гла­эдром превратились в две стороны одной и той же монеты.

Когда его воспоминания иссякли, Глаэдр отчасти уда­лил свои мысли из сознания Эрагона, и тот наконец по­чувствовал, что вновь стал самим собой. Затем, обращаясь к Арье, золотистый дракон сказал:

«Когда я что-нибудь забуду — если я действительно су­мею все это забыть, — повторяй мне такие слова: «Андумё и Фиронмас на холме печали, и плоть их подобна стеклу». Это место на острове Врёнгард… известно мне. Или когда-то было известно. Это было нечто очень важное, нечто … — И Эрагону показалось, что мысли Глаэдра на мгновение окутала некая серая пелена, заслоняя их, точно туман, прилетевший с холмов и долин его нынешнего печального существования. — Ну? — спросил он, обретая свою преж­нюю резковатую уверенность. — Что же мы медлим, Эра­гон? Покажи мне свои воспоминания».

«Я уже показал».

И не успел Глаэдр вновь разгневаться, как Арья сказала:

«Глаэдр, вспомни: «Андумё и Фиронмас на холме печа­ли, и плоть их подобна стеклу»…»

«Как… — Глаэдр вздрогнул, а потом взревел с такой си­лой, что Эрагону показалось, что этот оглушительный рев услышат все в лагере. — Агр-р-р! Ненавижу заклятия, сти­рающие чужую память! Это самая гнусная разновидность магии! Она всегда приводит к хаосу и смятению, и потом все только и делают, что убивают членов собственной се­мьи одного за другим, даже не сознавая этого».

«А что значит та фраза, которой вы с Арьей воспользо­вались?» — спросила Сапфира.

«Ничего. Она могла быть понятна только мне и Ороми­су. Но в том-то все и дело! Значит, никто ее не поймет, пока я сам этого не разъясню».

Арья вздохнула:

«Значит, эти чары реальны. В таком случае вам дей­ствительно придется отправиться на Врёнгард. Не обра­щать внимания на столь важные сведения было бы пре­ступлением. Мы, по крайней мере, должны понять, что за паук сидит в центре всей этой паутины».

«Я тоже отправлюсь вместе с ними, — сказал Глаэдр. — Если кто-то задумал вас погубить, он, возможно, не ожида­ет, что ему придется сражаться не с одним, а с двумя дра­конами. Да и в любом случае вам понадобится проводник. Врёнгард стал весьма опасным местом после уничтожения ордена Всадников, а я вовсе не хочу, чтобы вы стали добы­чей какого-нибудь полузабытого злодея».

Эрагон ответил не сразу, заметив во взгляде Арьи какую-то странную мольбу. Потом догадался, что и она хо­тела бы сопровождать их, и тихо сказал ей:

— Но Сапфира сможет лететь гораздо быстрее, если у нее на спине будет только один всадник.

— Я понимаю… Но мне всегда так хотелось побывать на этом острове!

— Ты еще побываешь там, я уверен. Когда-нибудь.

Арья кивнула:

— Когда-нибудь.

Эрагон постарался полностью сосредоточиться, мыс­ленно представляя себе то, что им еще нужно успеть сде­лать до отлета, потом глубоко вздохнул и решительно встал.

— Капитан Гарвен! — крикнул он. — Не мог бы ты к нам присоединиться?

41. Отлет

Для начала Эрагон приказал Гарвену в обстановке пол­ной секретности отправить одного из Ночных Ястре­бов за съестными припасами, которых должно было бы хватить для полета на Врёнгард. Сапфира поела после захвата Драс-Леоны, но не то чтобы досыта, иначе бы она отяжелела и не смогла сражаться, поэтому ее как следует накормили, чтобы она могла без остановки долететь до Врёнгарда. А там, как понимал Эрагон, ей все же придет­ся самой искать себе пищу, и это его тревожило.

«Ничего страшного, я смогу долететь обратно и с пу­стым желудком», — заверила его Сапфира.

Затем Эрагон послал быстроногого гонца за Джормундуром и Блёдхгармом и велел привести их обоих к нему в палатку. Когда они прибыли, Эрагон, Арья и Сапфира еще целый час пытались объяснить им, в чем дело, и — что оказалось гораздо труднее — пытались убедить их, что этот полет совершенно необходим. Блёдхгарм все понял гораздо быстрее, чем Джормундур, который продолжал яростно возражать. И не потому, что сомневался в досто­верности полученных от Солембума сведений, и даже не потому, что сомневался в их важности — тут он во всем и без вопросов принимал точку зрения Эрагона, — а пото­му, и тут он спорил со все возраставшей настойчивостью, что это разрушит единство варденов. Он считал, что если вардены, проснувшись утром, узнают, что не только Насу­ада похищена, но и Эрагон с Сапфирой исчезли в неизвест­ном направлении, то в армии тут же начнется раскол.

— Мало того, я даже думать не осмеливаюсь о том, что будет, если Гальбаторикс узнает, что вы с Сапфирой нас оставили, — говорил Джормундур. — Только не сейчас, ког­да мы так близко от Урубаена! И потом, Гальбаторикс ведь может послать Муртага и Торна перехватить тебя. Или, воспользовавшись вашим отсутствием, вообще раз и на­всегда сокрушит варденов. Нет, нельзя идти на такой риск!

И Эрагон был вынужден признать, что опасения Джормундура не лишены оснований.

После долгих обсуждений решение в итоге было най­дено: Блёдхгарм со своими заклинателями создадут двой­ников Эрагона и Сапфиры, как сделали это, когда Эрагон летал в Беорские горы на выборы и коронацию Орика.

Вы читаете Наследие
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату