– Совсем?!

– Да. Натуральный пофигизм, типа… вот будь что будет. Надо мирно воспринимать зло. Тебе дали в морду, а ты так улыбаешься и вежливо говоришь: «Спасибо». Трахнули твою жену, а ты спрашиваешь: «Еще разок не хочешь?» Отобрали золото, а ты волнуешься: как враг слитки домой донесет, ему ж тяжело! А после впадаешь в нирвану и грезишь…

У клиента отвисла челюсть:

– И много племен придерживалось этого… нирванизма?

– Полно. И в Китае, и на азиатских островах, растворенных Плутоновым морем…

– Ужас какой! Не-не, и даром не надо… в задницу философские миры.

– Не торопись с выводами, – мягко возразил Жрец. – Ты же еще не все узнал, верно? Оцени сюрприз: по правилам нирванизма, если ты умираешь, то как бы не насовсем. Твоя душа переселится в другого человека – а может, и в животное. Или даже в бабочку. И это не предел. Позволяется стать хоть деревом – стоишь тихонько в чаще, листвой колышешь…

Клиент вытер холодный пот, в страхе глядя на Жреца.

– Да они в своем Плутоновом море совсем с ума посходили! Как после такого жить? То есть, выхожу я ночью охотиться на крысокабана – а это, может быть, мой родной папа? Завалю его в темечко парой гвоздей – он лежит, светится в темноте и смотрит на меня с укором всеми семью глазами – как же так, сынок? Помнишь, мы с тобой у Зловонного океана быколягушек шмаляли из снайперки? А потом кровь хлынет ручьем из пасти, и…

Глаз клиента моргнул, и на щеку скатилась слеза.

– Утомил уже себя жалеть! – безжалостно прервал трагическую речь Жрец. – Что ты сразу папу вспомнил? Ведь точно таким же образом можно и бывшую тещу завалить. А если она после смерти в крокодила переродится – так, извини меня, вдвойне приятно.

– Да им и перерождаться не надо! – с ненавистью прохрипел клиент. – Нет, наши не поймут. Комара хлопнешь – считай, соседа убил. Птероиндея зарезал, так мясо в рот не полезет – вдруг это тот самый мужик из соседнего вигвама: лишь месяц назад с тобой самогон хлестал, а сегодня ты его филе лопаешь? При эдаком раскладе и экономия на мухоморах не утешит. Сделай милость… может, откопаешь что другое в закромах?

Жрец ухмыльнулся, показав обломки сгнивших зубов. Изумительно! Восемьдесят семь лет минуло после взрыва Солнца-Людоеда – в пламени сгорели города, в пыль обратились почти все люди, населявшие тогдашнюю Землю. Выжило не больше сотни тысяч, и первое время никто не думал о богах – каждого волновало, как он переживет ядерную зиму, чем отобьется от полчищ зомби-муравьедов и почему на каждой руке вдруг выросло еще по шесть пальцев. С тех пор немногое изменилось. Племена Семи Холмов до сих пор на грани выживания… но теперь им понадобились боги. И как можно скорее!

– Ты проделал долгий путь, – развел руками Жрец. – Я постараюсь помочь. Послушай притчу. В стародавние времена, на одном маленьком острове близ пляжей Утонувшей Империи Счастья, туземцы поклонялись мертвым. У меня имеются картинки культа: их бог носил маску-череп, появлялся во фраке и цилиндре… кажется, религия называлась «муду». Островитяне верили, что духи мертвых находятся среди нас. Туземные жрецы были способны воскрешать мертвецов и повелевать ими. Представь: у вождя твоего племени возникнет армия мертвых солдат, жаждущих сожрать ваших врагов. Это ли не счастье?

Клиент машинально поправил ремень автомата. Мозг разрывала злость, а руки откровенно чесались пристрелить Жреца прямо здесь, у бункера. Старик что, издевается над ним?! От убийства останавливало лишь одно – страх. Одноглазый прекрасно понимал – если дедушка поддерживает связи с таким количеством богов, кто-то из них обязательно за него вступится. Проще не связываться, иначе выйдет себе дороже. Родишься потом кротомурлом – так сам пойдешь на кактусе удавишься.

Но… неужели он НЕ ПОНИМАЕТ?

– Великий Хранитель, – поклонился клиент, давя позыв обложить Жреца матом. – На хрена мне в племени сдались мертвецы? Похорон у нас нет – растворил труп в ядерно-кислотном болоте, и всего делов. Но теперь? Живым-то жрать нечего, а тут еще мертвые воскресают, суки. И бабушка, и прабабушка, и дядя Рогонд, убитый в бою с племенем южноморцев. Таким макаром в стойбище покойников станет больше, чем живых. Ты знаешь, кто изобрел муду? Посоветуй подлецу засунуть его ТУДА и затем в то же место воткнуть ствол своей винтовки. Так, для верности. Да сожрет этот остров стадо кобылозябликов!

Жрец тяжело вздохнул. В сердце теплилась слабая надежда.

– У меня в запасе не так много осталось, – сообщил он чиновничьим тоном. – Имей в виду – ты рискуешь уйти с пустыми руками! Итак, рассмотрим парочку запасных. Первая религия – аравианство, дивно шикарная вещь. Да, молиться требуют пять раз в день, зато жен заводи – сколько хочешь. Всегда есть повод для войны с другим племенем, если оно отказывается перейти в аравианство. Из минусов – жрецы не позволяют употреблять самогон из папоротника и ветчину крысокабанов. Кстати, согласно древним преданиям, именно из-за аравиан нас расплавило Солнце-Людоед. Они что-то там взорвали, и…

Клиент сорвал с плеча автомат.

Жрец не успел опомниться – щелкнул выстрел: к ногам, сломав крылья, упал ослохавчик – хищная ночная птица. Впервые за время разговора клиент улыбнулся. Ослохавчик в конвульсиях скреб когтями землю, на поверхность выступили капли ядерного топлива. Да… недаром жителей Семи Холмов не любят в других племенах. Во-первых, у них самые богатые запасы вяленой кенгурятины, а во-вторых – они сначала стреляют, а потом спрашивают, в чем дело. Запихнув ослохавчика в мешок, клиент скривил рот.

– Без самогона нам никак, – твердо заявил он, став светел лицом. – Вот что хочешь, а это – НЕЛЬЗЯ. На том наше племя стоит, мы им младенцев выпаиваем… Если самогона не станет – это как второе Солнце- Людоед. Умолкни, Жрец. Ты святое оскорбляешь.

– Извини, чужеземец, – спешно поправился Жрец. – Я не нарочно. Что ж, осталась последняя религия. По слухам, она стартовала как самая главная религия на Земле. Ее приверженцы сначала были рабами, а после их таскали сорок лет взад-вперед по пустыне – я, правда, так и не понял, зачем. Однако крысокабанов им тоже есть нельзя: и не проси у меня объяснений, в чем у этих людей вкупе с аравианцами провинились бедные крысокабаны. Самогон вполне доступен, но первоначально бутыль должен благословить жрец. Крайне важное условие – в шестой день недели строжайше запрещено работать.

– Слушай, о великий, – задумчиво сказал клиент. – А нет ли такой религии, чтобы можно было не работать и во все остальные дни недели? Я бы очень охотно ее принял.

– За такой религией, молодой человек, ко мне бы круглосуточно в бункер ломились, – отрезал Жрец. – Если тебе и это не подходит – я не понимаю, зачем ты сюда пришел?

Клиент потупился, рассматривая пурпурно-черную траву.

– Мой прадед перед смертью успел поведать – раньше люди поклонялись различным богам… он сам не помнил их имен. Им молились, чтобы на столе была еда, просили о дожде и ставили огоньки за удачу. Если что-нибудь не удавалось – говорили, это наказание за неправедную жизнь. В случае везения каждый считал, что ему помог бог. Увы, мы напрочь позабыли всех земных божеств, и никто не расскажет, как они выглядели. Ты – единственный в мире Хранитель Древних Книг, потому все племена приходят к тебе с подобными просьбами. Нынешние джунгли скудеют крысокабанами, а посевы бульбощавеля бьет засуха. Нам остается надеяться только на бога… а его-то у нас и нет. Помоги, Жрец, прошу. Я не могу вернуться в руины Семи Холмов с пустыми руками.

Бородач потрепал одноглазого по плечу.

– Ты достучался до моего сердца. Обожди здесь минуту… я вернусь.