и деньги.

Переводя, Зинаида попыталась объяснить Джеку все тонкости того, как можно обвесить покупателя.

- А почему за эту же цену?

- А какая разница, за какую? За сколько бы ты ни продал, в карман эти деньги не положишь, все идет государству.

Фондброкер изумленно откинулся на стуле.

- Всему их учить надо, - сказал Стрекозов Зинаиде.

- Ладно, умник, научишь!

- Куда нам, - признал Дамкин. - Мы в бизнесе не сильно соображаем. Есть акулы и позубастее нас со Стрекозовым. В следующий раз, как вы зайдете в гости, надо будет его познакомить со спекулянтом Хачиком. Он такой здесь бизнес делает, а то - станки! Кому они нужны? Украсть их нельзя, а использовать их все равно никто не будет, потому что умный человек на завод 'Заветы Ильича' не пойдет, а дурак на этих станках работать не сможет.

Настало время расставаться. Гостеприимный Фондброкер стал приглашать литераторов к себе в номер на чашечку кофе, но Зинаида делала такие страшные глаза, что Дамкин и Стрекозов нашли в себе силы отказаться и, проводив американца с девушкой до лифта, покинули ресторан.

На улице курил невозмутимый милиционер Хибабулин, аккуратно стряхивая пепел в мраморную урну, доверху заваленную мусором.

- Ну что, Хибабулин, - сказал Дамкин. - Хорошая погода сегодня?

- Сойдет, - беспечно махнул рукой милиционер.

- А скажи, ты тут стоишь, порядок охраняешь, а тебя хоть раз покормили в этом ресторане? Выпить дали?

- Нет, - сказал Хибабулин. - Не положено. Да и стою я тут всего второй раз. Заменяю заболевшего старшину. А вообще мой пост на улицах.

- А старшине выпить дают?

- Нет. Не положено.

- И зачем тогда становиться старшиной? - резонно заметил Дамкин.

- Ну ты спросил! На улицах холодно, дождь идет, а там - тепло!

- Понял. Ну, прощай, Хибабулин.

- До свидания, - милиционер взял под козырек.

У друзей не было денег на такси, поэтому они пошли домой пешком. Но это не было потерянным временем: по дороге друзья обговаривали темы рассказов и строили планы. А строить планы, как знает читатель, еще увлекательнее, чем сочинять рассказы.

Глава следующая

Рассказ художника Бронштейна о том,

как прошел день рождения Дамкина

Пуля - дура, а штык - молодец. Однако сколько молодцов со штыками полегло от дурацких пуль.

Дамкин, Стрекозов 'Толстая книга'

Домой друзья пришли только под утро. Половина гостей разошлась, вторая половина спала вповалку, кто где устроился. Лишь Сократов и Дюша сидели в прокуренной комнате с красными от бессонной ночи глазами и азартно резались в дурака на щелбаны. Натруженные лбы игроков блестели. На кухне мыл посуду Бронштейн, стараясь не греметь тарелками.

- Привет, - сказал он усталым литераторам.

- Как тут дела? - спросил Дамкин.

- Нормально, - улыбнулся Бронштейн. - Знатно, в общем-то, повеселились!

- Расскажи, что тут было интересного, - попросил Стрекозов, усаживаясь на табуретку. - А то, может, мы зря ушли? Только покороче рассказывай, нам в одиннадцать к Однодневному. Хорошо бы поспать часика два!

Добрый Бронштейн сварил друзьям кофе и приступил к рассказу.

- Как только вы ушли, - начал Бронштейн, - заявился почтальон с тремя телеграммами от 'Левого рейса': из Алушты, из Гурзуфа и из Ялты.

- Такое впечатление, - бросил Стрекозов, - что этим придуркам больше делать нечего, как телеграммы посылать из каждого города, где они останавливаются!

- Ну, почему же, - Дамкин сделал глоток кофе и, решив что не сладко, добавил еще две ложки сахара. - Это весьма круто! Всем друзьям - по телеграмме! Буду в Крыму, тоже пошлю кому-нибудь телеграмму. А о чем телеграмма-то?

Бронштейн нашел на подоконнике помятые телеграммы. Соавторы, передавая друг другу листки, внимательно ознакомились с их содержанием.

Из Алушты была поздравительная:

'ДАМКИН ДНЕМ РОЖДЕНИЯ ЖДИ ПРИШЛЕМ ГУРЗУФА АПЕЛЬСИНОВ ЛЕВЫЙ РЕЙС ТЧК'

Вторая телеграмма скорбно сообщала:

'ГУРЗУФЕ АПЕЛЬСИНОВ НЕТ ЕДЕМ ЯЛТУ

ЛЕВЫЙ РЕЙС ТЧК'

Наконец, третья гласила:

'МАЖОРНЫЙ ГОРОД ЯЛТА НО ТОЖЕ НЕТ АПЕЛЬСИНОВ

ЛЕВЫЙ РЕЛЬС ВЧК'

- Много, наверно, они пива там выпили, - предположил Стрекозов, сонно жмурясь. - Нашли, где апельсины искать - в Крыму!

- А где же, по-твоему, их еще искать? - поинтересовался Дамкин.

- Там, где они растут, - сказал Стрекозов. - На Крайнем Севере, конечно!

- С чего ты взял, что апельсины на Крайнем Севере растут?

- Да ведь они у нас только зимой продаются!

- Логично, - согласился Дамкин. - Только вот апельсины почему-то все египетские, кубинские, реже марокканские! Это, конечно, вполне северные страны. Ну, ты рассказывай, Бронштейн.

- Все порадовались телеграммам. Почтальона усадили за стол, налили водки, он в результате так назюзюкался, что и сейчас спит где-то под столом.

Шлезинский долго и упорно пел романсы, сильно всех замучил. Все время пытался обнимать и целовать девушек. Потом на его гитаре порвалась третья струна, Шлезинский огорчился, пытался играть на пяти струнах, порвал еще одну, а после того, как девушки, несмотря на его уговоры и обещания крепкой любви, ушли, напился и теперь спит рядом с почтальоном.

Ваш редактор Однодневный тоже был весьма пьян, но чувство долга его не покинуло. Он заявил, что ему завтра на работу, и ушел вслед за своими приятельницами. Он, кстати, просил напомнить вам, что ждет вас в редакции к одиннадцати.

- Нашел, когда нас в редакцию вызывать! - с неудовольствием проворчал Дамкин. - Вся квартира загажена, гора немытой посуды, спать хочется - жуть! Не мог назначить встречу дней через пять! Когда, спрашивается, мы в квартире будем разбирать?

- Да вы так сильно не волнуйтесь, - добродушно молвил Бронштейн. - В квартире я разберусь. И посуду я уже почти всю помыл.

- Спасибо, - сказал Стрекозов. - Мы всегда говорили, что ты настоящий друг!

- Если б ты еще и поспать за нас мог, - добавил Дамкин. - Или, что лучше, сходить вместо нас к редактору...

- Да ладно вам! - Бронштейн махнул на Дамкина мокрой тряпкой. - Вы лучше дальше слушайте! Я вам еще о Карамелькине не рассказал! Сначала Карамелькин долго пересказывал фильм с Арнольдом Шварценеггером, который он недавно посмотрел. Фильм - полная дребедень, я ничего не понял! Потом, вдохновившись подвигами Шварценеггера, Карамелькин похвалился, что может включить и выключить свет ногой. Заключив пари с Сократовым, Карамелькин ногой вдребезги разбил вам выключатель в комнате.

- Что! - вскричал Дамкин. - Этот урод сломал нам выключатель?

- Он пообещал, что сегодня же починит!

- Ага! От него дождешься! Он, наверняка, уже об этом забыл. Ну, надо же так нажраться!

- Нет, Карамелькин больше не пьет, - Бронштейн горестно покачал головой. - Ему китаец-сэнсей не разрешает, это может помешать его занятиям каратэ, а Карамелькину надо быть в форме, чтобы стать, как Шварценеггер.