милицейскую, вроде, не похоже...

- Скоро Карамелькин станет каратистом, - сказал Стрекозов. - Тогда над ним уже не подшутишь. Посмотрит в книжку, вспомнит прием и как даст в ухо ногой!

- Я друзей не бью, - Карамелькин сел на свое место и с достоинством поднял чисто вымытую голову. - Я их буду защищать от всяких хулиганов. Кстати, вы зря улыбаетесь. Недавно я задержал двух бандитов, вооруженных ножом!

- О! - уважительно протянули девушки. - Они напали на вас ночью?

- Нет, - ответил программист. - Они справляли малую нужду в лифте моего дома. Я им сделал замечание, как это принято у приличных людей, а этот козел стал мне угрожать штык-ножом. Одному я здорово навесил, а второй убежал. Но и его потом поймала милиция. Обо мне даже статью в газете напишут! Мне капитан милиции обещал.

- В 'Правде'?

- Нет, в стенной газете отделения милиции.

- Молодец! - похвалил программиста Однодневный.

- Карамелькин, да тебе надо в дружинники пойти! - подхватил Сократов.

- Нет, я сам по себе. Шварценеггер никогда не был дружинником!

Видимо, от упоминания имени известного голливудского актера проснулся Джек Фондброкер.

- Э... - начал Джек. - Мистер Дамкин, я вам сделать презент. 'Мальборо'! - Американец вытащил из сумки блок сигарет. - Это один из лучших сигарет. Так говорит реклама.

- Дерьмо ваша реклама, - патриотично заявил Дамкин. - И 'Мальборо' ваше - дерьмо! Трава. 'Беломор' и то лучше. Дешево и сердито.

- О да, 'Беломор' - это, как у вас говорят, - Джек снова заглянул в блокнот, - весьма круто! Но простые американцы курят почему-то именно 'Мальборо'.

- Хотел бы я посмотреть, как живут ваши простые американцы, - Дамкин побарабанил пальцами по столу. - Давненько хочу съездить к вам в Штаты на пару недель.

- Это правильное решение, - одобрил Фондброкер. - Приезжайте в июле ко мне на виллу. Я думаю, вам там понравится.

- Непременно понравится, - ответил за Дамкина Стрекозов.

- Мне весьма лестно иметь ваши автографы, - сказал мистер Фондброкер и достал уже знакомую книжку. - Купил на Кузнецком мосту. Всего два долларз!

- Два доллара! - простонал Дамкин. - Вот засада!

- Ты ему напиши что-нибудь про дружбу народов, - подсказала Зинаида. Американцы это любят.

- Книжку с вашими автографами он продаст в Америке за сто баксов! пошутил пьяный Сократов. - Это у них называется 'сделать бизнес'.

Дамкин поставил закорючку. Стрекозов подписал: 'Американцу Джеку от русского Стрекозова'.

- Большое спасибо, - мистер Фондброкер горячо пожал руки литераторам. - Не могли бы мы завтра пообедать в ресторане?

- Отчего ж не пообедать, - согласился Дамкин. - Только завтра у нас тут бардак будет, придется разбираться в квартире. Может, сегодня в ресторан сходим? Еще не поздно, можем успеть.

- Дамкин, - толкнула литератора Зина. - Он и так уже в задницу пьяный. Куда ему в ресторан?

- Молчи, женщина! - шепотом отозвался Стрекозов. - Когда еще удастся пожрать в валютном ресторане? Сейчас он пьяный, а завтра вдруг передумает?

- Я есть пьяный, как ты сказала, Анжела? В задницу? - Джек опять раскрыл блокнот. - Это надо внимательно записывать.

- Джек, - проникновенно сказал Дамкин. - Я тебе таких выражений на три блокнота наговорю. Пошли в ресторан.

- Хорошо, мы идем в ресторан! - покорно согласился Фондброкер и встал, едва не опрокинув стол. - Прощайте, друзья! Я очень любить ваша замечательная страна, в которой живет ваш замечательный народ!

- Совсем ужрался иностранец, - пояснил гостям Стрекозов. - Надо его проводить к такси, а то пристанут гопники.

- Вы уж тут без нас посидите немного, только не хулиганьте, - добавил Дамкин.

Литераторы подхватили мистера Фондброкера под руки и повели к выходу. Зинаида, захватив сумку клиента, последовала за ними. Друзья спустились вниз, и вскоре с улицы послышались пьяные вопли Фондброкера:

- Алло! Такси!

Гости продолжали пить водку. Шлезинский ухаживал за девушками редактора Однодневного, который печально курил на балконе, и за секретаршей литераторов. Карамелькин ел, тщательно выбирая самые калорийные, по его мнению, кусочки. Сократов, Дюша, доктор Сачков и одна из девушек затеяли преферанс. Остап с лошадиным лицом пил, как лошадь. На все это ласковыми глазами смотрел добрый художник Бронштейн. В его бритой голове медленно зрел замысел новой картины. Картина обещала быть удачной.

Глава следующая,

в которой литераторы посещают валютный ресторан

Посмотришь на русского человека острым глазком... Посмотрит он на тебя острым глазком...

И все понятно.

И не надо никаких слов.

Вот чего нельзя с иностранцем.

В.Розанов 'Уединенное'

Разумеется, до ресторана они поехали на такси. Ресторан находился на первом этаже гостиницы 'Измайлово', где остановился Джек Фондброкер.

Литераторы со своим новоявленным американским другом и Зинаидой вышли из такси и поднялись по мраморным ступеням к роскошному, светящемуся неоновой рекламой входу.

- Для кого реклама? - размышлял Дамкин. - Для иностранцев? Так им кроме как сюда и пойти некуда, разве что ко мне на день рождения. Для русских? Так их и не пустят в такое заведение.

- Рылом не вышли, - горько подтвердил Стрекозов.

Джек Фондброкер под руку с Зиной, пыхтя, как паровоз, взошел, наконец-то, по ступенькам и важно проследовал в отворившиеся двери.

- Пошли, - бросил он литераторам, и те не заставили себя долго ждать.

Швейцар с бульдожьей физиономией наметанным глазом определил иностранца, приподнял фуражку и сладким голосом пропел:

- Добро пожаловать, гости дорогие!

И, пропустив американца с девушкой, закрыл своим телом вход в ресторан перед бедными Дамкиным и Стрекозовым, словно амбразуру вражеского дота.

- Куда!

- Что значит 'куда'? - возмутился Дамкин. - Одни, значит, у вас 'гости дорогие', а другие что же, 'гости бедные'?

- Мы, может, есть немножко американ! - сказал Стрекозов, подделываясь под акцент мистера Фондброкера. - Мы есть хотеть кушать в ваш очень хороший ресторан.

Неизвестно откуда появился милиционер с киргизской, а может татарской, внешностью. Надвинув фуражку на самые брови, он хмуро спросил:

- Что такое? Хулиганы?

- Мы не хулиганы, - с достоинством ответил Дамкин. - Мы честные советские граждане.

- Пропустите! Это есть со мной! - послышался голос Джека из ресторанного холла. - Это есть мой советский друзья!

- Мы есть с ним, - подтвердил Стрекозов.

- Есть мы сюда пришли! - пояснил Дамкин.

- А! - швейцар и милиционер расступились. - Что ж вы сразу не сказали?

Дамкин и Стрекозов прошли в холл. Джек развалился в мягком меховом кресле, ожидая, пока его ненаглядная Анжелика причешется и накрасит губы перед огромным зеркалом.

- Глянь, Дамкин, - Стрекозов восхищенно обвел холл рукой. - Живут же некоторые! Товарищ