– Извиняться мне сестра запретила. Так и сказала однажды: не выставляй себя большим дураком, чем есть – не извиняйся за то, что извинения не требует.

Придерживаюсь небрежно-приятельского тона, но к панибратскому не перехожу: вдруг листоухий таких же строгих правил, как Смотрительница? Тогда оскорбление удвоится. А то и утроится.

– А поскольку приносить извинения нужды нет, поговорим о тебе и твоих впечатлениях.

Рот эльфа приоткрылся.

– Вот, к примеру… Насколько могу судить, мои давешние слова тебя оскорбили. Можешь объяснить, почему?

Рот закрылся.

– Не можешь? Скорее, не хочешь, конечно же, ну да ладно. Позволь тогда мне это сделать за тебя. Доказать, что ничего такого уж оскорбительного я не говорил. Позволишь?

Сочтя напряженное молчание утвердительным ответом, я начал свою любимую игру. Какую? Переворачивание всего с ног на голову, разумеется! Кстати сказать, сам успешно запутываюсь в собственных рассуждениях, зато окружающие ухитряются извлекать из путаных откровений очень даже умные мысли. Мне бы так уметь!

– Помнится, моя реплика состояла из двух частей, в первой из которых я советовал тебе не тратить время попусту, а во второй высказал предположение, что моя сестра время от времени изменяет своим привычкам. Верно?

– Как Вам будет угодно.

– Угодно, неугодно… Мне, в сущности, все равно, если тебя интересует мое мнение. Поэтому меня сей разговор и не касается. Но поскольку Магрит высказала опасения относительно твоего… м-м-м-м… душевного равновесия, будем разбирать происшедшее по косточкам. Пока тошнить не начнет.

Золотистые брови дрогнули. То ли эльф хотел признаться, что его уже подташнивает от беседы со мной, то ли удивился, что его госпожа изволила взять ход событий под свой контроль.

– Итак, рассмотрим первую часть. Она может считаться несколько неуважительной по тону, с которым была произнесена, не более. Смысл же не несет в себе ничего обидного или тем паче, оскорбительного. Поскольку ты занимаешь в иерархии Дома почетное, но отнюдь не главное место, у тебя есть обязанности, подлежащие исполнению. Следовательно, пожелание «вернуться к ним» расценивать иначе, как мое дурное настроение, глупо. Надеюсь, по первому пункту возражений нет?

Еле заметное движение головой. Ладно, будем считать, что он согласно кивнул.

– Переходим ко второму пункту. Здесь все немного запутаннее… Могу пояснить, какой логики придерживалась моя мысль в тот момент. Поскольку я не знаю точный круг твоих обязанностей, но по некоторым наблюдениям могу заключить, что Магрит позволила тебе доступ в свою спальню и, возможно, к своему телу, естественно было предположить, что ты явился прямиком из постельки. Явился только для того, чтобы удостовериться в моем прибытии, что, в общем-то, делает тебе честь: я, например, с ходу не могу даже предположить, кто из слуг поспешил бы выполнить подобную просьбу… И самое главное! Глупо обижаться на чужую зависть.

– Зависть? – зеленые глаза отразили полнейшее недоумение.

– Конечно! Я вот и мечтать не могу о том, чтобы греть постель своей сестренке. Да и не только ей, кстати. Хотя лично для меня нет и не будет женщины прекраснее, чем dou Магрит.

Вот в этом эльф был со мной согласен. Целиком и полностью. Собственно, больше от меня ничего не требовалось. Кроме одной малости:

– А, в общем и целом я, конечно, нанес тебе оскорбление. Хорошо продуманное. Поэтому ты вправе на него ответить, как пожелаешь. Единственное, что я со своей стороны не могу обеспечить, так это участие в поединке. Во-первых, некогда развлекаться подобным образом. Во-вторых, затевать драку в Доме… как-то некрасиво. А в-третьих, вне зависимости от исхода кто-то из нас пострадает. И мне почему-то кажется, что Магрит равно огорчат и мои, и твои раны. Значит, нужно решить задачу наименее трудоемким и опасным способом. Есть идеи?

– Вы настаиваете?

– Я хочу, чтобы отношения были выяснены. Полностью. Подумай, какая плата за оскорбление устроит тебя?

Кажется, сам того не желая, я поставил эльфа перед тяжелым выбором. В самом деле, а что бы на его месте решили вы? Что я издеваюсь? И были бы не правы. Я хочу исправить оплошность, вызванную вспышкой гнева. Хочу. Но как это сделать?

– Могу предложить вариант, – lohassy в ответ изображает искреннее внимание. – Будем считать, поединок состоялся. Допустим, он даже закончился ничьей… Но мы забыли одну важную деталь! Обычно в ответ на оскорбление бьют по лицу, верно? Такая плата тебе подходит?

– Вы хотите… чтобы я… ударил?

– Не то, чтобы хочу. Предлагаю. Как мне кажется, очень логичное решение. Есть возражения?

– Вы понимаете, о чем говорите?

Сомневается в моей разумности? Неудивительно. Я и сам частенько сомневаюсь.

– Понимаю.

– Вам будет больно.

– Будет, – не вижу причин отрицать очевидное.

– И Вы не сможете прибегнуть к магии, чтобы… избавиться от боли?

Куда он клонит?

– Не смогу. Поначалу лед буду прикладывать, а потом само пройдет.

– И сколько на это понадобится времени?

– Около недели. Ну, так как? Будешь бить?

– Я… Получается, что Вы целую неделю будете вспоминать о…

– Особенно не буду. А потом и вовсе выброшу из головы.

– Но ведь это не равноценная плата!

– Почему? Ты вправе ответить на оскорбление. При удачном стечении обстоятельств даже нос сломать можешь… Эй, ты чего?

Или мне кажется, или эльф опечалился.

– И Вы… Почему Вы так себя не любите?

– Что значит, «не люблю»?

– Простите, я не совсем правильно выразился… За что Вы так себя ненавидите?

Я сосчитал в уме до десяти. Выровнял дыхание.

– Больше ничего не хочешь сказать? Тогда разговор окончен!

– Как Вам будет угодно, – откланялся эльф, оставляя меня не просто проигравшим. Нет, разгромленным в пух и прах.

Чтобы я еще раз от чистого сердца что-то предлагал листоухому? Ни за что и никогда! Правильно говорят люди: благими намерениями вымощена дорожка в очень неприглядное место. Место, в которое я попадать не собираюсь. И за собой никого тащить – тем более.

Почему я себя не люблю? Простите, а есть ли у меня причины для обратного?

За что я себя ненавижу? О, здесь есть, о чем поговорить. Только собеседника подходящего не найти, а самому себе перемывать косточки в тысячный раз… Увольте! Надоело. В конце концов, не выдержу и сорвусь. И кому от этого будет лучше? Мне? Не думаю. Окружающим? Им станет только хуже. Так зачем что-то менять?

Я себя не люблю? Да, не люблю. А еще не люблю, когда об этом мне твердят посторонние личности. Мои чувства – это только МОИ ЧУВСТВА, и никому кроме меня не должно быть до них никакого дела, понятно?

Еще эльфы будут меня жалеть… Тьфу!

– Кхм-кхм! – хрипло кашлянули из дверного проема.

Еще один посетитель? Мьюр в портновском фартуке. Это еще зачем? А, вспомнил: мне же предстоит присутствовать на церемонии… Правильно, неплохо бы справить кое-какую одежку: старая вряд ли будет уместна.

– Вы позволите снять мерки?