– Страдать? – она все еще не понимает.

– А что он может чувствовать, видя рядом с Вами этого… это нелепое подобие самого себя!

Молчание. Пауза, показавшаяся мне бесконечной. А потом…

Звонкий смех сестры ручейками растекается по коридору. Такой чистый, такой светлый. Я опять заслужил насмешку. Что ж, мне не привыкать. Но здесь-то над чем смеяться?

Магрит прыснула еще несколько раз и жесточайшим усилием воли прогнала с лица улыбку. Улыбка сделала вид, что уходит, но сдаваться не собиралась, спустя вдох прокравшись обратно в уголки губ. Сестра снова предприняла попытку выглядеть серьезной. Видимо потому, что собиралась прочитать очередную нотацию. Вторая схватка с приступом веселья тоже была проиграна. Но в третьей удача оказалась на стороне Магрит: брови строго сдвинулись, а голос почти не дрожал от смеха.

– Мой бестолковый брат! Как не печально сознавать, но все усилия научить тебя правильно определять причины по имеющимся следствиям, потерпели неудачу. Даже не знаю, что теперь делать: столько лет, и все впустую… Только одно вселяет надежду: ты не боишься ошибаться. Это очень полезное свойство характера, и хочется верить, что оно поможет тебе в дальнейшем, но сейчас… – сестра снова расхохоталась.

Стоять и тупо ждать, пока она успокоится? Нет, такое положение дел меня не устраивает. Тем более что Магрит заявила об очередной ошибке.

– В чем я ошибся на сей раз? Или это страшная тайна, не подлежащая разглашению?

– Ты решил, что я приблизила к себе Лисси, чтобы доставить кузену Ксо несколько неприятных минут? Какая чушь! На самом деле… – она осеклась, но сделала это слишком поздно. Я уже уловил настроение, с которым начиналась оборванная фраза. Еще чуть-чуть, и пойму все. До самого конца. Если таковой имеется, конечно. А пока… подкинем еще несколько полешек в огонь:

– Но вы же с ним спите?

– Фи, как грубо! Надо было сказать: «проводите ночные часы». Создается впечатление, что тебя никто и никогда не учил обращению с дамами, – сестра не упустила случая преподать небольшой урок хороших манер. – Да, сплю. Изредка. Ты сегодня на небо смотрел?

– Смотрел.

– И что там видел?

– Как обычно. Луну.

– И в какой фазе наше ночное светило находится?

– Э-э-э-э-э-э…

Снова выставил себя дураком. Ну конечно! Можно поспорить на что угодно: Лэни сегодня ночевала отнюдь не под крышей.

– Мне было бы одиноко в ночь полнолуния посреди пустой постели. Ты так не думаешь?

– Простите.

– За что?

– Я опять натворил кучу глупостей.

– Очень забавных и очень полезных.

Она меня утешает? Не может быть!

– То, что забавных, согласен. Но полезных… Чем и для кого?

– Развеселил меня, например. Это мало кому удается сделать так легко.

– Развеселил… По поводу эльфа Вы тоже смеялись?

– Немножко, – Магрит чуть помрачнела. – Тебе придется самому придумывать выход из этого тупика.

– Все так грустно?

– Для Лисси – да.

– Это имеет значение?

– Все в мире имеет значение. Но ты можешь оставить проблему без своего дальнейшего участия. Правда, она через какое-то время разрастется до крайне неприличных размеров.

– Даже так?

– Именно так.

– Хорошо, я приму меры. Только скажите, зачем Вы меня уговариваете? Не проще ли было «велеть все исправить»?

– Глупый! – сестра взъерошила мне челку. – Я не уговариваю. Я просто прошу рассмотреть все возможные варианты развития событий. И выбрать…

– Правильный?

– Да. Правильный.

– Но это сложнее всего, верно?

– Сложнее. Особенно, чем необдуманно оскорблять людей в лучших чувствах.

– Он не человек!

– Это усугубляет дело. Чем сложнее структура, тем больше в ней уязвимых мест. По-моему, этому тебя учили.

– Мало ли чему меня учили! Наука пошла не впрок.

– Ты, правда, так думаешь? – озадаченный взгляд.

– Угу. А еще думаю так. И вот так тоже думаю.

Магрит улыбнулась и покачала головой:

– Хорошо, что ты научился шутить. Но помни: не все в жизни заслуживает насмешки. Случается, неуместный смех приносит горя больше, чем серьезность, кажущаяся занудной.

– И как угадать?

– Не нужно угадывать, – поправила меня сестра. – Нужно просто жить. Жить, а не притворяться живущим.

– Есть разница?

– Есть. И мне кажется, ты давно уже знаешь, в чем она заключается. Только не хочешь повзрослеть.

– Но это же так скучно!

– Да, скучно. Но на тысячу детей должен быть хотя бы один взрослый.

– Зачем?

– Затем, чтобы учить своих подопечных исправлять детские ошибки! – Судя по тону, Магрит надоело со мной болтать. Да и из кухни снова потянулись аппетитные запахи. – Пожалуйста, подумай, что можно сделать.

– А и думать не буду, – я беспечно махнул рукой.

– То есть? – тень беспокойства в синеве взгляда.

– Уже придумал. Пусть зайдет в мою комнату. Поговорим. По-мужски.

– Надеюсь, обойдется без членовредительства?

– Обещать не могу, – подмигиваю сестре, и та укоризненно щурится в ответ. – Но приложу все возможные старания, чтобы твоя «грелка» перестала дуть свои прекрасные губы!

– Я знала, что тебя нельзя поручать опеке Ксаррона! – как всегда, оставив за собой последнее слово, Магрит бодро направилась в сторону кухни, откуда доносился призывный стук тарелок. А я вернулся к себе, потому что права на завтрак не заслужил. Теперь бы до обеда глупостей не наделать…