очень дружно. Они 'менялись' женами, то есть брали норвежку в русскую семью, а русские девушки уезжали туда. Это были родственные отношения. После того, как Петр Первый добил Карла XII, они прониклись уважением к России, которая дала им независимость — так и жили бы они под шведами… И они считают русских своими освободителями. А потом не забывайте о второй мировой войне. Мы же Норвегию освободили, наши пленные вместе с ними сражались в Сопротивлении, наши корабли пришли, и наши десантники высадились, и наша авиация бомбила немцев — разве такое забывается! Нами — да, но не норвегами…

— Наверное, мы во многом виноваты, что было охлаждение — призрак НА ТО пугал?

— Да. Но сейчас контакты существенно оживились. Они ездят к нам постоянно — то одна бригада приезжает, то другая. Приходит новое оборудование, и наши едут в Норвегию на обучение…К примеру, у нас не делают хорошие анализаторы, их производят только в Америке и Японии. Норвежцы покупают в Штатах аппаратуру, ввозят к себе, отлаживают, обучают наших специалистов и потом эту аппаратуру нам передают.

— А вы что взамен даете?

— Ничего!

— Это какая-то фантастика!

— Ничего, кроме общения… Всю информацию по всем экспериментам, которые проводятся в Норвегии по нашей тематике, мы получаем…

— У них же нет атомных станций…

— Но есть два тяжеловодных реактора. На каком-то этапе они хотели развивать свою атомную энергетику, но потом решили, что им хватит энергии от ГЭС, но большую науку они не 'заморозили', развивали ее, а потому авторитет их сейчас в этой области необычайно высок.

— Ну а наши не позорят Кольскую АЭС?

— Однажды ужинали с директором института в узкой кампании — с женами, еще дочка с мужем. Доверительный разговор, как говорится, по душам. Я тот же вопрос задал. И он мне откровенно ответил, что любого из тех, кто приезжал к нему на стажировку, вне зависимости от пола и возраста, он тут же взял бы в штат к себе в институт, потому что уровень и квалификация намного выше, чем даже у тех, кто работает у него…

— Как вы стали открываться для общественности?

— Самое любопытное, что это было сделано в приказном порядке — сообщать обо всех инцидентах, и не только высшему руководству области, но и общественности. Изложить все четко, правильно и без лжи. И то, что произошло, и какие могут быть последствия.

— Обязали это делать?

— Да, потому что уже сложилась такая ситуация в стране, что невозможно стало отличать правду от лжи… И я считаю все было сделано правильно — должно быть все открыто на атомной станции! Да, мы были зашорены, закрыты за семью печатями. Честно говоря, нам было проще. Чтобы ни произошло, мы могли промолчать… И это наносило огромный вред прежде всего психологии людей… А сейчас невозможно ничего скрыть! Психология зарождается другая: не утаить чего-то, а не допустить погрешности!

— Вы считаете, что польза очевидная?

— Безусловно. Хотя поначалу было много всевозможного спекулирования, болтовни, 'из мухи слона делали'… Но есть какой-то факт, и ты можешь сказать: ' Приходите, посмотрите сами…' — это уже совсем иное дело и иной разговор.

— Но извините за грубость, сейчас станция как 'проходной двор'…

— Народу много. Иностранцы сидят постоянно…

— По-моему, ваша станция уже входит в туристические проспекты у соседей?

— Но доверие все-таки растет… И чем больше будет людей знать атомную станцию, тем меньше ее будут бояться. Мы идет навстречу нашим соседям, потому что убеждены: если человек не знает и его к тому же на АЭС не пускают, то рождается страх, и избавиться от него невозможно. А когда проведешь человека по станции, покажешь специалистов, которые здесь работают, то и отношение совсем иное. Складывается комплекс нормального понимания атомной энергетики… Да, это определенные затраты — мы держим специально людей, которые работают с посетителями, но все это оправдывается. Это не только дает знания, воспитывает и школьников, и пенсионеров — мы никому не отказываем! — но и нас подтягивает, потому что мы ощущаем по-новому свою ответственность.

— На первом этапе к нам 'рванули' американцы…

— Они и сейчас с нами работают…

— Я о другом… Мне показалось, что цель у них была иная — не сотрудничество, а изучение уровня нашей атомной энергетики, своеобразная 'техническая и технологическая разведка'. А ваше мнение?

— Впечатление такое сложилось и у меня. К сожалению, общие работы мелкие, помощи практически никакой, хотя, бывало, чуть ли 'золотые горы' сулили.

— Пришли конкуренты?

— Приведу такой пример. Главный их специалист по топливу (запамятовал его фамилию) приехал к нам с миссией МАГАТЭ, которая проверяла нашу станцию. Он много общался с нашими физиками, а они были довольно откровенны — все-таки миссия МАГАТЭ! — он получил уникальный материал, так как стандартных загрузок у нас нет, все уникальные! Мы сами считаем загрузки, сами их защищаем, так как мы в особом режиме работаем постоянно, а потому занимаемся непрерывно оптимальными загрузками реакторов… В общем, у нас очень много интересного, и он это все посмотрел… Однако я должен сказать честно: по ряду программ американцы отработали прекрасно и оказали нам реальную техническую помощь. Сейчас мы строим тренажерный центр, и машину для него они поставили, оплатили изготовление щитов. Самое ценное и самое дорогое — это американцы…