(какова была его жизнь на севере). That the northland still drew him, they knew (они знали, что север все еще притягивает его; to draw — тянуть; притягивать); for at night they sometimes heard him crying softly (ибо ночью они иногда слышали, как он тихо скулит; to cry — кричать, вопить; плакать; выть, лаять; издавать характерный звук /о животном/); and when the north wind blew and the bite of frost was in the air (а когда дул северный ветер, и в воздухе пощипывал мороз; bite — укус; to bite — кусать; щипать /о морозе/), a great restlessness would come upon him (его охватывало сильное беспокойство; to come upon — охватывать кого-либо, случаться с кем-либо) and he would lift a mournful lament which they knew to be the long wolf-howl (и он поднимал = выводил унылое завывание, которое, они знали, и есть протяжный волчий вой; to lift — поднимать, повышать, возвышать /голос/). Yet he never barked (однако он никогда не лаял). No provocation was great enough to draw from him that canine cry (никакая провокация не была достаточно велика = ничем нельзя было исторгнуть из него этот собачий звук; provocation — подстрекательство, провокация; стимул; раздражение, причина недовольства, источник раздражения; to draw — выдергивать, вырывать).

But they did not dispute her. There were the tips of Wolf's ears, obviously so severely frozen at some time that they would never quite heal again. Besides, he looked like the photographs of the Alaskan dogs they saw published in magazines and newspapers. They often speculated over his past, and tried to conjure up (from what they had read and heard) what his northland life had been. That the northland still drew him, they knew; for at night they sometimes heard him crying softly; and when the north wind blew and the bite of frost was in the air, a great restlessness would come upon him and he would lift a mournful lament which they knew to be the long wolf-howl. Yet he never barked. No provocation was great enough to draw from him that canine cry.

Long discussion they had (у них была долгая дискуссия), during the time of winning him (во время завоевания его /доверия/), as to whose dog he was (по поводу того, чей пес это был). Each claimed him (каждый /из них/ заявлял свои права на него), and each proclaimed loudly any expression of affection made by him (и каждый шумно указывал на любое выражение = проявление любви, сделанное им = с его стороны). But the man had the better of it at first (но мужчина сначала выигрывал; to have the better of smth. — выигрывать, брать верх в чем-либо), chiefly because he was a man (главным образом, потому что он был мужчина). It was patent that Wolf had had no experience with women (явно было, что у Волка не было опыта /общения/ с женщинами; patent — очевидный, явный). He did not understand women (он не понимал женщин). Madge's skirts were something he never quite accepted (юбки Мэдж были чем-то, с чем он полностью так и не примирился; to accept — принимать, мириться). The swish of them was enough to set him a-bristle with suspicion (их шуршания было достаточно, чтобы он ощетинился от подозрения; to set — приводить /в какое-либо состояние/, помещать /в какое-либо положение/; в этом значении употребляется с прилагательными в роли комплемента; to bristle — ощетиниться), and on a windy day she could not approach him at all (а в ветреный день она не могла вообще приблизиться к нему).

Long discussion they had, during the time of winning him, as to whose dog he was. Each claimed him, and each proclaimed loudly any expression of affection made by him. But the man had the better of it at first, chiefly because he was a man. It was patent that Wolf had had no experience with women. He did not understand women. Madge's skirts were something he never quite accepted. The swish of them was enough to set him a-bristle with suspicion, and on a windy day she could not approach him at all.

On the other hand, it was Madge who fed him (с другой стороны, именно Мэдж кормила его; to feed); also it was she who ruled the kitchen (и к тому же именно она руководила кухней), and it was by her favor, and her favor alone (и именно по ее благосклонности и только по ее благосклонности), that he was permitted to come within that sacred precinct (ему позволяли входить в пределы этой священной территории). It was because of these things that she bade fair to overcome the handicap of her garments (как раз из-за этого она, скорее всего, и преодолела недостаток своих одеяний; to bid fair — казаться вероятным). Then it was that Walt put forth special effort (потом особое усилие приложил Уолт; to put forth — напрягать /силы/; прилагать усилия), making it a practice to have Wolf lie at his feet (взяв за привычку разрешать Волку лежать у его ног; to make a practice of smth. — взять что-либо за правило; to have — терпеть, разрешать, позволять, допускать) while he wrote (когда он писал), and, between petting and talking (и между поглаживанием и разговорами = и то поглаживая, то разговаривая /с ним/), losing much time from his work (терял много времени от работы). Walt won in the end (в итоге Уолт победил; to win), and his victory was most probably due to the fact that he was a man (и своей победой он, вероятнее всего, был обязан тому, что был мужчиной), though Madge averred (хотя Мэдж заявила) that they would have had another quarter of a mile of gurgling brook (что они приобрели бы еще четверть мили журчащего ручья), and at least two west winds sighing through their redwoods (и, по меньшей мере, два западных ветра вздыхали бы сквозь их красные деревья), had Walt properly devoted his energies to song-transmutation (если бы Уолт надлежащим образом посвящал свою энергию песенным превращениям) and left Wolf alone to exercise a natural taste and an unbiassed judgment (и оставил Волка в покое, чтобы тот развивал природное чувство вкуса и беспристрастное суждение; bias — наклон; предвзятость).

On the other hand, it was Madge who fed him; also it was she who ruled the kitchen, and it was by her favor, and her favor alone, that he was permitted to come within that sacred precinct. It was because of these things that she bade fair to overcome the handicap of her garments. Then it was that Walt put forth special effort, making it a practice to have Wolf lie at his feet while he wrote, and, between petting and talking, losing much time from his work. Walt won in the end, and his victory was most probably due to the fact that he was a man, though Madge averred that they would have had another quarter of a mile of gurgling brook, and at least two west winds sighing through their redwoods, had Walt properly devoted his energies to song-transmutation and left Wolf alone to exercise a natural taste and an unbiassed judgment.

'It's about time I heard from those triolets (пора уже получить весточку от тех триолетов[30]; to hear from smb. — получать известие от кого- либо)', Walt said, after a silence of five minutes (после пятиминутного молчания), during which they had swung steadily down the trail (во время которого они ровным шагом спустились по тропе; to swing — идти мерным шагом; steady — равномерный, ровный). 'There'll be a check at the post-office, I know (я знаю, на почте будет чек), and we'll transmute it into beautiful buckwheat flour (и мы превратим его в превосходную гречневую муку), a gallon of maple syrup (галлон[31] кленового сиропа), and a new pair of overshoes for you (и новую пару галош для тебя).'

'And into beautiful milk from Mrs. Johnson's beautiful cow (и в прекрасное молоко от прекрасной коровы миссис Джонсон),' Madge added (добавила Мэдж). 'To-morrow's the first of the month, you know (знаешь, завтра первое число месяца).'

Walt scowled unconsciously (Уолт невольно нахмурился; unconsciously — бессознательно); then his face brightened (потом его лицо наполнилось радостью;

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату