поняли?
Колобашкин
Николаев
Колобашкин. То есть как?
Николаев. Голизм.
Колобашкин. Чего?
Николаев. Голыми ходят. В туниках. На днях у нас как раз совещание было. Голых много в искусстве развелось. В кино особенно. В постелях голые лежат, черт знает что такое: порнография какая-то!
Колобашкин. Я все понял. Значит, так, Гавриил, тебе пьеса нравится, просто у тебя есть отдельные частные замечания. Учтем. Оденем. Ему нра!.. Ура!..
Николаев. Глоткой не возьмешь. А кроме того, простите меня, но все эти бесконечные намеки… Ну и, кроме того, конечно, все это написано под влиянием Чехова, Уэллса, Аристотеля и Малышкина.
Колобашкин. Ах так?! Так?! Володя! Руби ему правду!
Ивчиков. Вы знаете… Вы что-то ошиблись. Там нет намеков. И ненужных обобщений тоже нет. Мы попросту все это видели и записали. У нас, знаете ли, есть машина. Ее изобрел товарищ Колобашкин.
Николаев. Послушайте, молодой человек, вы еще только начинаете. И не надо так со мной острить. Я старше вас… Да нет, я все понимаю. Намерения, может быть, были у вас и честные, но вышло — другое. Вам сказали это, и вы вместо остроумничанья лучше бы задумались: а может быть, правы товарищи, подсказывающие мне мои недостатки. Вы меня поняли?
Ивчиков. Я…
Николаев. Я ведь не с бухты-барахты говорю. Сначала посоветовались с товарищами, обсудили, выяснили.
Ивчиков. Но когда же…
Николаев. Не надо. Вы лучше слушайте. Изучайте жизнь, а потом уж пишите. Поработать надо. Вон Шекспир как работал. У него и страсти, между прочим, куда современней иных наших современников.
Ивчиков. Да-да. Конечно… Мы поработаем.
Николаев. Правильно!.. Пьеса ваша нам нужна. Но не к спеху Она нам нужна примерно к две тысячи семьдесят пятому году Значит, обо всем договорились, все понятно. И главное — не торопитесь. Главное качество. Заходите.
Ивчиков. Спасибо. До свидания.
Николаев. Ну что вы, что вы. Я всегда рад.
Колобашкин и Ивчиков отходят. Николаев остается сидеть на троне.
Колобашкин. Володя, за что ты его благодарил?
Ивчиков. Я не знаю. Я поймал себя на том, что я ему киваю почему-то.
Колобашкин. Я для чего тебя привел?
Ивчиков. Я не умею так, в лицо говорить. Это не совсем интеллигентно, в конце концов!
Колобашкин. А как же правда? Разве у нас были намеки? Разве у нас не было машины? Разве он с кем-нибудь советовался?
Ивчиков. Да, конечно…
Колобашкин. Так скажи ему все это. Черта в ступе!
Ивчиков
Колобашкин. Ты зол, как дьявол!
Ивчиков. Идем!
Возвращаются.
Колобашкин. Приветик! На чем мы остановились?
Николаев. Сыктывкар.
Колобашкин. Ржев. Мой друг хочет сказать вам пару ласковых. Валяй, Володя!
Ивчиков. Может быть… мы написали… и не такую замечательную пьесу…
Николаев. Это несомненно.
Ивчиков
Николаев
Колобашкин
Николаев
Ивчиков. До свидания.
Николаев
Ивчиков. Спасибо. Спасибо.
Идут с Колобашкиным по сцене.
Николаев. Какой приятный молодой человек.
Затемнение.
Справа — в журнале «Фантаст». Слева — в архиве. Стеллажи с архивными делами. Стол, телефон. Одновременно, справа и слева, на своих службах появляются Ивчиков и Колобашкин. В журнале «Фантаст»: Колобашкин нетерпеливо походил по комнате, посвистал и вышел. В архиве: Ивчиков уселся за стол, потом решительно поднимает трубку телефона. Набрал номер. Бас в трубке: «Алло!»
Ивчиков. Будьте любезны, Пивоварова, то есть, простите…
Бас в трубке (
Ивчиков
