причиндал.
После его ухода я стала смотреть мыльные оперы. Казалось, моя жизнь превратилась в нечто подобное: только без нарядов и красивых мужчин. Рано или поздно Джей Ламберт заявит, что надо поостеречься, а то его жена что-то заподозрила. Если бы мне давали по десять центов за каждую подозрительную жену, я бы уже скопила на «лексус». Но какая разница! Через пару месяцев у меня будет совершенно новый адрес: Маунт-Олив, штат Техас.
Джей забегал ко мне каждое утро, как раз перед началом «Дерзких и красивых». Приносил цветы, конфеты и золотые побрякушки. Больше всего мне понравилась булавка с лягушкой.
— Из-за тебя я просто теряю голову, — говорил он. И я, как обычно, не спрашивала, что об этом думает его жена.
— Рада слышать, — отвечала я, — но лучше будь повнимательней.
— А что? — Он так сморщился, словно был готов расплакаться.
— Видишь ли, мой милый, — я погладила его по лицу, — без головы тебе будет несладко. Ты же — доктор.
Подняв глаза, я вдруг увидела какого-то пожилого мужичка. Его лицо показалось мне жутко знакомым, и я сказала:
— Привет, чем могу служить?
— Я — брат Стоуи, — ответил он.
Тут я чуть с кровати не свалилась. На свой портрет он был не очень-то похож: в реальности брат Стоуи выглядел гораздо старше, лет за пятьдесят. На нем был красный свитер и темно-синие брюки, свое тяжелое серое пальто он перебросил через руку. И все же я была тронута, что он навестил такую заблудшую овцу, как я.
Вошедшая в палату Элинор так и отвесила челюсть. В ее глазах без труда читалось: «Проповедник из нашего санузла! Живой!»
— Ах, брат Стоуи, — сказала она чрезвычайно вежливо, — как мило, что вы зашли!
— Здравствуйте, — ответил он, протягивая ей руку, — простите, мы уже встречались?
— Да нет, — едва выговорила она.
— Тогда как же…
— Минерва держит ваш портрет у нас над унитазом, — пояснила я.
Преподобный тихо охнул.
— Не
И мы уставились на брата Стоуи. Щеки у него надулись, а на лбу заблестели капельки пота.
— Минерва — замечательная женщина, — промямлил он, и мне показалось, что о нас с Элинор он несколько иного мнения. — Чуть кто-то заболеет или умрет, и она тут как тут с кастрюлькой какой-то стряпни. Я только что был у нее, — он указал на потолок, будто навещал ее на небесах, — и застал бодрой и веселой.
— Она всегда такая, — кивнула Элинор.
— Да. — Он попытался стереть с пальто какое-то пятнышко, затем воззрился на меня: — Джо-Нелл, она говорит, что вы чудом спаслись от смерти. Ведь вы попали в автокатастрофу, не так ли?
— Ага, — ответила я, радуясь, что разговор перешел на меня. — Этот чертов поезд едва не поломал мне хребет. Мне просто дьявольски повезло, отец Стоуи.
— Брат, — поправил он, — брат Стоуи, а не отец. Я же не католик.
— Да, в религии я ни фига не смыслю, — честно подтвердила я — что толку врать слуге Господа. — Конечно, за такое везение стоило поблагодарить и Иисуса, и всю остальную компанию. Но мне было так хреново, что я просто не могла встать на колени и отвешивать поклоны. К тому же я неверующая.
— Этого я не знал, — пробормотал брат Стоуи.
— Не переживайте, — ухмыльнулась я, — вы ж не экстрасенс.
Стоявшая у окна Элинор как-то странно захрипела, словно чем-то поперхнулась.
— Да что с тобой? — спросила я у нее. Она прикрыла ладонью рот и нос, словно проверяя, не пахнет ли у нее изо рта.
— Что ж, мне пора бежать, — сказал брат Стоуи, — надо еще стольких навестить!
— Заходите почаще, святой отец.
Он вышмыгнул за дверь, и Элинор наконец-то оправилась. Сощурив свои желтые глаза, она прошипела:
— Да как тебе не стыдно!
— А что?
— Ты сказала «хреново» при брате Стоуи!
— Да ладно. — А я и не заметила, богом клянусь.
— Сказала-сказала.
— Ну я же не специально. Просто вырвалось.
— А еще ты поминала черта.
— Ну это-то слово он знает не хуже меня, — пожала я плечами. — В любом случае он, похоже, не обиделся.
— Думаю, он просто в шоке. — Элинор села на стул и уставилась на экран. — Ну, что нового в моем любимом сериале?
— Значит, так: ровно перед свадьбой Кристины и Пола невеста любезничала с Дэнни. Это ее бывший.
— Да знаю я, кто такой Дэнни.
— И Пол их застукал, но тот момент я, к сожалению, пропустила. Короче, они расстались. А тем временем Филлис, предыдущая зазноба Дэнни, плетет интриги, чтобы его вернуть.
— Да плевать на нее! Как там у Никки с Виктором?
В этот же день ко мне зашла Фредди. Не дав ей даже перевести дыхания, я выпалила:
— Так как все прошло?
— Ты о чем? — удивилась она. Она села на обтянутый коричневым винилом стул и подтянула колени к подбородку.
— Только не прикидывайся дурочкой, — засмеялась я, — у тебя на лбу все написано.
— Что именно?
— Что вы переспали, дуреха. — Дело в том, что женщина, которую как следует ублажили, начинает сиять, как лампочка. Ее волосы блестят, глаза светятся, а улыбка становится просто ослепительной. — Но ты упорно скрываешь, как все прошло.
Она передернула плечами и принялась кусать свою коленку.
— Секс — это еще не все, — напомнила я ей, — к тому же врачи — отвратительные любовники.
— Я бы так не сказала. — Она подняла голову и поглядела сквозь меня своими карими глазами.
— А как же Сэм?
Она снова пожала плечами. «Вот тебе и разговор, — подумала я, — да из нее не выжмешь ни слова!»
— А как же все ваши приключения, о которых ты мне рассказывала? Ваши заплывы с акулами, наблюдения за китами, рыбалка на испанском побережье? Мне вот казалось, что у вас там интересная жизнь.
— Пожалуй.
— И ты от нее откажешься?
— Возможно, у меня не будет выбора.
— А, понятно. Хочешь бросить его первой, пока он от тебя не сбежал. Парень сходил разок налево, а тебе все никак не забыть: так и ждешь, что он снова загуляет. И вот, едва вы расстались, ты приревновала его к какой-то блондиночке…
— Не без оснований.
— …И тут же закрутила свою интрижку.
