На следующее утро по дороге к Минерве мы зашли рассказать обо всем Джо-Нелл. Она была в бодром настроении и без умолку трещала, что, выйдя из больницы, уедет подальше от Таллулы и своей дурной репутации. Она не давала нам и словечка вставить.

— У тебя и так отличная репутация, — изумилась Фредди.

— Вовсе нет, — затрясла головой Джо-Нелл, — часть мужиков считают меня ангелом смерти: «Чуть переспишь с этой крошкой — и тут же склеишь ласты!» Оставшиеся держат меня за шлюху: мол, все самое замечательное у меня между ног. А теперь, после автокатастрофы, я стану чем-то вроде музейной редкости. Меня будут разглядывать, расспрашивать и обходить стороной как чумную. Типа, невезучесть заразна.

— Ты преувеличиваешь, — возразила Фредди.

Я только покосилась на нее. Господи, меня просто тошнило от того, как она цацкается с Джо-Нелл. Сидя на железном стуле и уткнув подбородок в ладони, я думала, что Джо-Нелл совершенно права: у нее безобразная репутация. Но нельзя же заигрывать с чужими мужьями и ожидать всобщего одобрения! Их жены, разумеется, ненавидели Джо-Нелл. И если она уедет из Таллулы, ей придется перебраться за границу, чтобы спрятаться от молвы. Но стоит ей приехать туда, как она тут же встретится с кем-то из Таллулы.

Я и раньше знала, что когда-нибудь это случится: Джо-Нелл попадет шлея под хвост, и она решит удрать. Я даже стала обрабатывать Фредди: попыталась уговорить ее остаться в Таллуле.

— Что может быть важнее семьи, — сказала я ей как-то вечером.

— Разумеется, ничего, — согласилась Фредди. Она лежала на диване, обитом тканью в цветочек, и ела попкорн.

— Уж конечно, не изучение китов, — прибавила я.

— Что? — изумилась Фредди и уронила кусочек попкорна.

— Я хочу сказать, можно спасать и других животных.

— Да о чем это ты? — Фредди наморщила лоб. Она поднялась на диване, прижав к груди ведерко с попкорном.

— Вот, к примеру, африканские носороги, — пояснила я, — браконьеры истребляют их из-за рогов. Есть даже специальные полицейские по охране носорогов, но их не хватает. Представляешь, какой кошмар?

— Но моя специальность — киты, — возразила Фредди.

— Ну и что? А ты перемени ее. — Я щелкнула пальцами. — Или тебе наплевать, что в африканском национальном парке (забыла название) осталось менее тридцати носорогов?!

— Ты-то откуда знаешь?

— Телевизор смотрю.

— А-а, — протянула Фредди, уставившись в ведерко, — а у нас в Дьюи нет телевизора.

— А как же ты смотришь шоу Леттермана?

— А я и не смотрю.

— Купила бы хоть самый маленький, фирмы «Сони», — сказала я. — Ты и представить себе не можешь, как много упускаешь.

Не мне, конечно, говорить об упущениях, но она же не видела списка безопасных и небезопасных мест. В нем все как в песне «Мир так тесен». Иногда я задумываюсь, не составлен ли он для людей вроде меня. Наконец я поднесла свои часики к свету и увидела, что мы сидим у Джо-Нелл уже целых пятнадцать минут. Я решила, что пора закругляться, а потому встала и объявила:

— Джо-Нелл, у нас тут очень плохие новости.

— Стой, я угадаю! — перебила она. — Фредди перепихнулась с Джексоном?

— Это тебя не касается, — заорала я. — Слушай, ты, озабоченная! У нас большая беда: Минерву положили в больницу, на шестой этаж.

— Что?!

— Она упала в обморок, — пояснила я.

— Но теперь-то хоть оправилась?

— Кардиолог говорит, что все в порядке, но я как-то не уверена, — вставила Фредди. — Сегодня ее обследуют.

— Боже, что же такое с нашей семьей? — воскликнула Джо-Нелл.

— Все дело в проклятии, — пробормотала я себе под нос, — и ни в чем другом.