Артобстрел прекратился внезапно. Орудия смолкли одновременно.

— Пора, — сказал Джо, поднимаясь. Он поднял руку и крикнул:

— О’кей, ребята, пошли! Считайте это прогулкой! Все кончено. Мы получим свои премии.

— Ха! — выдохнул Джим так тихо, что рядовые его не слышали. — Ничего не кончено, черт подери! С богом, Джо! Если тебя в этой атаке зацепит, то я тебе этого не прощу. Сегодня вечером надо устроить пьянку, чтобы опохмелиться.

— Это прогулка, — повторил Джо. — Мы же говорили прошлой ночью, что генерал не отдаст приказ об атаке, если враг еще не совсем обескровлен.

Он вынул из кобуры свой «Смит-и-Вессон» 44-го калибра и для большего эффекта помахал им над головой. Затем, показав левой рукой в сторону укреплений на холме, он первым рванулся на открытое поле.

— Давай наверх, ребята! — заорал он. — По возможности брать в плен! Вы сами были в переделках и знаете, что лучше попасть в плен, чем сдохнуть. Им теперь тоже не позавидуешь!

В нескольких ярдах от него виднелся железобетонный блиндаж, в котором, блестя оптикой, работала телекамера.

— Ублюдки! — выругался Джо и перешел на медленный бег. Его солдаты, взбираясь на холм справа и слева от него, перешли на быстрый шаг и шли, сильно пригибаясь к земле. В руках они держали винтовки «Спрингфельд» калибра 45,7. Это оружие времен испано-американской войны обладало невысокой скорострельностью, но имело большую убойную силу. Противник был вооружен винтовкой «Краг».

На взрытый снарядами холм они взобрались почти без потерь. Дело было в шляпе. Заградительные ряды колючей проволоки, так поспешно установленные солдатами «Боинг-Дугласа», оказались снесены огнем артподготовки, но когда до разрушенных траншей врага оставалось футов пятьдесят, на них обрушился шквальный огонь.

Джо Мозеру никогда не приходилось ходить в атаку под таким огнем. Он бросился на землю и видел, что справа и слева, как подкошенные, падали его солдаты. В надежде укрыться Джо скатился в неглубокую воронку от снаряда, но его уже пару раз зацепило — в бок и правую ногу. Тяжело дыша, он осмотрел раны: пули небольшого калибра. Будь это пули «Максима» или тем более «Гатлинга», то раны оказались бы опаснее. Джо достал свой санитарный пакет.

«Итак, никогда не ошибающийся Когсвелл Стоунвол оказался вовсе не таким уж всезнающим», — подумал с горечью Джо. И хотя позже Международная Комиссия по Разоружению скажет свое слово, в данный момент у солдат Язвы-Дэйва митральезы имеются в большом количестве.

Он не отважился поднять голову и посмотреть, как там его парни. Вдруг смертоносный огонь прекратился. «Возможно, — подумал Джо, — пулеметчик израсходовал патроны в диске и теперь перезаряжает пулемет». Тут же на краю воронки появился Джим Хокинс. Стараясь не показаться противнику слишком хорошей мишенью, он пригнулся низко к земле и прокричал:

— Джо! Ты в порядке? Вижу — ты упал — и скорее сюда!

— Ложись! — крикнул ему Джо.

Пулеметная очередь сбила Хокинса с ног, перерезав его почти пополам.

Джо Мозер проснулся. Лоб его покрылся испариной, по всему телу текли ручьи пота. Несколько долгих минут он лежал на кровати и тяжело дышал.

Джо вспомнил, что в последние дни фракаса можно было сойти с ума. Стоунволу нанесли страшный удар, но все же не смертельный. Джо назначили командиром батальона, затем командиром полка и, наконец, командиром бригады. В этой должности он прослужил три дня.

Все кончилось, когда Джек Альшулер со своей кавалерией нанес удар Язве-Дэйву с тыла, и тот понес большие потери. После этого Джо стал Низшим Средней Касты да получил к тому же звание старшего лейтенанта. Однако победа Джо не радовала. Джим Хокинс погиб, желая спасти его, когда спасать было не нужно.

Он поднялся с кровати и направился в ванную. Больше Джо никогда не пил перед или во время фракаса. Опытный солдат Джим Хокинс никогда не побежал бы на помощь под шквальным огнем, если не был бы пьян. Ему следовало ползти от воронки к воронке, но ни в коем случае не подниматься и не бежать.

Джо окатил себя холодной водой из душа, удалил депилятором щетину, затем вернулся в спальню и оделся. Дрожь все еще не отпускала его. Кошмары и воспоминания были слишком ярки и реалистичны. Настроение могла поднять только Надин, которую ему очень хотелось увидеть, но она уехала на Западное Побережье устанавливать контакт с какой-то группой.

Он поплелся в гостиную, прошел через нее на автоматическую кухню, налил себе чашку кофе, а затем вернулся обратно в гостиную, где увидел Макса Мейнца с кипой брошюр и довольной ухмылкой на лице.

— Доброе утро, Макс. Ты ходил на митинг Общества Натана Хейла?

— Конечно, — ответил тот и протянул стопку брошюр. — Народу было не так уж и много, — рассказывал он, — человек, может, сотни две-три. И то большинство из них пришли за бесплатным пивом и травкой.

Джо присел на тахту и принялся листать брошюры.

— Что за публика?

— Почти все из Низшей Касты.

— Ни Средних, ни Высших?

— Может, с полдюжины Средних я и видел, но они пришли не за пивом, а просто так, из любопытства. Один парень кричал что-то против того, что говорил первый оратор, но два охранника его избили. Для Высших отвели специальное место, они там сидели и пили шампанское. Их было человек двадцать пять — тридцать, но я не понял, все ли они из Высшей Касты или там были кандидаты. Все те, кто выступал, выглядели, как Высшие.

Джо опять стал просматривать принесенные Максом брошюры. На обложке роскошных, добротно выполненных изданий красовалась надпись: «Моя страна всегда права, независимо от того, права она или нет!..» и портрет Натана Хейла. Его изобразили с завязанными глазами и связанными за спиной руками, за несколько минут до расстрела, к которому он был приговорен за шпионаж.

— Я думал, эти слова принадлежат Стефану Дикатеру, а не Натану Хейлу, — заметил Джо. Он прочитал первые несколько абзацев. Похоже, это рассчитывалось на уровень интеллекта двенадцатилетнего подростка.

Макс сел и сказал:

— Я вступил.

— Что? — взглянул на него Джо.

— Я вступил. Я хочу быть минитменом. Они носят синие форменные рубашки и им дают дубинки. Ими они бьют всякого, кто против их Общества.

— Ты безмозглый болван! — свирепо рявкнул Джо.

— Но, майор, вы же поручили мне узнать о них как можно больше. Теперь я буду с ними. Я буду получать секретную информацию. Да они не такие уж и плохие. Патриоты вроде бы. Меня волнует только одно.

— Что? — Теперь Джо, подумав, решил, что иметь своего человека в их рядах — вовсе не плохая идея. Макс озабоченно нахмурился и ответил:

— Когда я к ним записывался, то увидел барона Бэлта Хайера. Он сказал, что они проверят в Службе Безопасности мое досье, и если все будет о’кей, то я стану полноправным членом.

— Черт возьми, Макс! Они тебя прикончат, если дознаются, что ты связан со мной. Но никто не может получить доступ к твоему досье, кроме правительственных чиновников.

— Да, — согласился Макс. — но сдается мне, что Служба Безопасности и Общество Натана Хейла — большие друзья. Один большой чин из Службы Безопасности выступал на митинге первым.

Джо, немного поразмыслив, сказал:

— В твоем досье найдется несколько фактов, говорящих о твоей связи со мной. Ты ведь был у меня ординарцем в двух фракасах, был моим наблюдателем, когда я первый раз летал на аэроплане. Потом ездил