какая информация. Всего три вопроса. Официальные версии мы знаем, поэтому не стоит затруднять себя их повторным изложением. Только суть. Первое: нужен кое-какой материал по жизнедеятельности двух интересующих нас персон. Доход: продекларированный и подлинный; примерное состояние; участие в различных неблаговидных делах; «заказухи», исполненные за последние десять лет в угоду их так называемому Первому Альянсу.

– Мне кажется, вы это… эмм… требуете невозможного, – осторожно заметил Руслан Владимирович. – Откуда такие сведения, помилуйте?! Такие вещи хранят в тайне и тщательно оберегают от постороннего взгляда. Все, что вы перечислили – это подозрения, догадки, слухи и умозаключения, не более. Никакой фактической силы эти категории не имеют, так что…

– Мы не собираемся привлекать их к суду, – поправил коннозаводчика «робот». – Достоверность в данном случае не требуется. Ты – абориген, старожил, конфликтующая сторона, в конце концов, и достаточно много знаешь об этих товарищах. Нас интересует весь негатив, которым ваше сообщество располагает: именно эти самые догадки, подозрения, недоказанные «ликвидации», выгодные Первому Альянсу, и так далее. Хочешь, чтобы мы быстро убрались из вашего города, помогай. Да, помимо всего прочего – если нетрудно, хотелось бы знать обычные маршруты движения объектов, расположение и планировку их офисов и стабильно повторяющиеся проявления повседневного плана. Привычки то бишь.

– Ладно, я попробую, – согласился Саранов. – Только у меня в их отношении столько подозрений и догадок, что придется полдня набивать на компьютере – я оператор еще тот. Не поручу же я это дело секретарше!

– Ничего, оно стоит того, – ободрил «робот». – Стоит, поверь на слово… Теперь далее: что случилось с Толхаевым?

– Его убил Пес, – Саранов внутренне напрягся, лихорадочно соображая – стоит выложить «роботу» подлинную историю со всеми ее странностями или ограничиться тем, что знают все. Нет, пожалуй, не стоит. За язык никто не тянет, а болтать лишнее в сферах жизнедеятельности коннозаводчика всегда считалось признаком дурного тона. – Тут хоть официально, хоть неофициально – убил, и все.

– Кто такой Пес? – поинтересовался робот – однако, как показалось Руслану Владимировичу, без должного оживления. Как будто знал про этого Пса кое-что, а теперь собирался проверить уровень информированности собеседника. Или проверить на предмет склонности к вранью.

– Сергей Николаевич Рудин, – отрапортовал Саранов. – Друг Толхаева, директор школы консервативной дрессуры, кинолог – профессионал, каких поискать, – от бога, что называется. Ветеран всех подряд войн локальных, симпатичный парень, атлет и… и сволочь, каких поискать.

– Друг? Странно… – усомнился «робот». – Это доказано? Если доказано, какова мотивировка?

– Чего тут доказывать? – удивился Саранов. – Тут все ясно. Стрельнул в голову из пистолета. Пистолет потом обнаружили в его машине. И исчез вместе со всей своей командой. Два человека у него там были – Ваня Соловей и Саша Маслов. Такие же отморозки – бывшие вояки. Мотивация? Ну, мотивация проста: деньги. Этот Пес, чтоб ему пропасть, спер у нас большие деньги. Обкладывал долго, продумал комбинацию, всех наколол, и… вот результат. Гриша в этом косвенно виноват: пригрел змею на груди. Да, кстати, у меня сохранилась кассета. Этот Пес там фигурирует в роли главного злодея: его засняли в тот момент, когда он ликвидировал двух своих сообщников, которых привлекал для осуществления вот этой самой комбинации. Могу подарить – мне она без надобности.

– Кассета? – В металлическом голосе «робота» явственно скользнули какие-то странные нотки. – Это что ж получается… получается, что его кто-то снимал в ходе акции?

– Я не знаю, как там это получилось, но факт налицо – кассета у меня, – беспечно заявил Саранов – интонационные оттенки, проявляемые собеседником, его нисколечко не занимали. – И я могу вам ее презентовать. Что вас еще интересует?

– Турдыниязов, – продолжил «робот». – Сайдидин Кадырович, узбек по национальности, московская прописка. Проживает в «Европе» совместно с какими-то подозрительными типами. Зарегистрировался недавно. Есть какая-нибудь информация?

– Турдыниязов, Турдыниязов… Турды… – забормотал Саранов и вдруг хлопнул себя по лбу. – Так это, наверно, Турды! Это наш новый вор.

– Что ты о нем знаешь?

– Ничего дельного. Знаю то, что и все: что появился новый вор. Проводит так называемое расследование обстоятельств гибели старого вора с целью обнаружения виновных и примерного наказания. Ну – как в любом приличном государственном учреждении, когда случаются такие неурядицы. Проявить себя пока никак не успел. Да – встречался этот новый вор с моим приятелем, Николаем Улюмовым. Интересовался, что да как. В смысле, по факту гибели того вора – старого. И кстати, обещал найти наши деньги – которые украл Пес. Есть, знаете ли, подозрения, что это грязное дело он провернул – Пес то бишь, в соавторстве со старым вором, а потом и его грохнул. Вот так. Серийный убийца, в общем.

– Все?

– Да, пожалуй, все.

– Спасибо, – в голосе «робота» ощущалась какая-то вновь возникшая озабоченность. – Думаю, до вечера управишься. В 23.30 кассету и данные по объектам положишь в почтовый ящик. И позаботься, пожалуйста, чтобы в течение получаса у ворот никто из твоих не отирался. Сам сказал – меньше знаешь, лучше спишь. Давай – до связи.

– Больше вас ничего не интересует? – с готовностью спросил Саранов. Ответом ему была тишина. Руслан Владимирович хотел было повторить вопрос, но вдруг почувствовал, что странная железяка ему в затылок более не упирается. Осторожно повернувшись, он приник глазом к отверстию. С той стороны никого не было. Посидев несколько секунд, Саранов встал, встряхнулся и, частично реабилитируя себя, тихо пробормотал: – А ты молодец, Рустик. Держался мужиком. Не дал этим киллерам втоптать себя в грязь. – И поплелся к дому – за кассетой…

…Да, господа хорошие, как вы уже догадались, Директор начал активную деятельность по сбору оперативной информации. Приборы, микрофоны, определители, инфракрасные детекторы и все такое прочее – это, конечно, здорово, но люди – главное. Несмотря на всестороннюю оснащенность современными средствами связи наблюдения и подслушивания, Март во главу угла всегда ставил работу с людьми.

– А как иначе? – сказал он на инструктаже Умнику, который, по обыкновению, начал задавать кучу животрепещущих вопросов. Один из этих вопросов касался участия Директора в маскараде у поместья Саранова. – Как иначе, радость моя? Будь ты хоть весь с ног до головы утыкан спецаппаратурой и по уши залезь в глобальную информационную сеть, но, прежде чем добраться до какого-то определенного человечка, тебе придется плотно пообщаться с несколькими дюжинами других. Но, в отличие от нормальных оперов и иных государственных ребятишек соответствующего профиля, ты все должен сделать так, чтобы никто не обнаружил следов этого общения. Если хочешь еще немного пожить…

Разобравшись с Сарановым, Март поочередно посетил особняк Толхаева, мать Ли и квартиру ее сестры Алисы. Личный секретарь Григория Васильевича – Рурик визиту непрошеного гостя не удивился: без возражений впустил в дом, разрешил осмотреться и забрать фотографию, на которой Толхаев был запечатлен в школе консервативной дрессуры вместе с ее директором, наиболее выдающимися псами и персоналом – то бишь Соловьем и Маслом. Без лишних слов начертал на листке бумаги кладбищенские координаты, когда Март выразил желание посетить могилу усопшего. Создавалось впечатление, что секретарю такое не в диковинку – когда кто ни попадя прется в дом хозяина, задает вопросы и все подряд осматривает.

– Пес, значит? – налюбовавшись на фото и упрятав его в карман, бросил Директор.

– Ага, Пес, – Рурик пожал плечами. – Кличка такая. Хозяин так его звал. И все остальные – тоже. Сергей Николаевич Рудин.

– Подобрал на улице, пригрел, все дал… – задумчиво перечислил Март. – А он, значит, вот так… Ну и что – совсем конченая сволочь?

– Напротив, очень хороший человек, – взял на себя смелость высказать самостоятельное суждение Рурик – его васильковые зеркала души при этом посетило какое-то особое выражение. – Чистый, искренний, преданный… Как получилось такое – ума не приложу. Мне кажется, это какое-то чудовищное