контролю за его деятельностью, дабы исключить возможность использования данного вооруженного формирования кем-либо из допущенных к управлению в своих, узкокорыстных интересах…

«Х» был сугубо автономен и признавал лишь единоличное лидерство Директора. Каждый боец отряда, в обычной жизни трудившийся в «Абордаже» инструктором, преподавателем либо управленцем, за свою «левую» работу получал деньги лично из рук Марта. Оборудование и экипировку для проведения акций Директор тоже приобретал сам, используя налаженные за годы функционирования «Х» связи, исключающие любую утечку информации. Вертикаль отсутствовала – Март отчитывался только сам перед собой. Таким образом, «Х» был полностью административно и финансово независим и не нуждался ни в чьих благодеяниях – вот генеральное условие, позволявшее отряду успешно функционировать несколько лет в режиме глубочайшей конспирации.

С другой стороны, в мире все относительно – полной независимости как таковой вообще не существует. Самый супернезависимый индивид вынужден перемещаться по земле – попробуйте лишить его земной тверди и посмотрите, что он тогда будет делать со своей пресловутой независимостью. Так и «Х» – целиком и полностью зависел от Марта. Директор являлся единственным связующим звеном между внешним миром – посредниками и заказчиками – и профессионалами ратного труда, в обычной жизни занятыми вполне законопослушной деятельностью. Если с Мартом что-нибудь случится, могучий организм «Х» мгновенно самоуничтожится: бойцы по-прежнему будут работать преподавателями и инструкторами, а посредники, нащупавшие очередные предложения от больших людей, желающих решить свои проблемы нестандартным способом, просто зависнут в воздухе. Выпало звено, цепь оборвалась, мощная мина безвозвратно канула в непроглядную бездну морской пучины. Поди, поныряй…

Март набрал дополнительный пароль, раскрыл свою личную папку и вывел на экран монитора первую страницу личного дела курсанта. Параллельно открыл окно текстового редактора, быстро набил шапку закрытой характеристики. В общем-то, можно было бы не делать эту лишнюю работу: читать сию писанину, кроме него, никто не будет. Но в кадровых вопросах Директор был пунктуален и отступлений от правил не признавал. Эта характеристика будет нужна ему только в самом крайнем случае – при нештатной ситуации. Когда вчерашний коллега – не дай бог! – вдруг станет врагом и придется просчитывать и прогнозировать каждый следующий его шаг, ведущий к провалу либо физическому уничтожению всего отряда. Психоаналитика ведь не подключишь к такому деликатному делу – все приходится самому…

Емельяненко Василий Николаевич, русский, 1968 года рождения. С фотоснимка на Марта смотрели с легким прищуром все понимающие умные глаза. Глянул Директор в эти глаза, и сразу полегчало. Рано. Рано впал в сомнения. Школу не взорвали, работает полным ходом. «Х» жив, здоров, исправно функционирует. За последние полгода потерь нет – достижение! (Постучал по столу суеверно – как бы не сглазить.) Более того, ожидается пополнение. Вот он, со всех сторон готовый «Х», хотя сам, естественно, об этом пока не подозревает. Но это нюансы, от таких предложений люди волчьей породы не отказываются. А и захочешь – не дадут отказаться, обратно хода нет.

Вася. Будешь ты у нас Умником. Март тут же, не откладывая в долгий ящик, заполнил графу «Позывной».

Автобиографические данные Умника во многом были схожи с пунктами анкет уже действующих «иксов», что было вполне закономерным явлением – всех их отбирал один и тот же человек, руководствовавшийся целым рядом выведенных им самим постулатов.

Средняя школа – аттестат хороший. Армия: спецназ ВДВ, год службы в Афганистане, ранение. Воинская специальность – снайпер. Институт физкультуры имени Лесгафта – синий диплом, средний балл – 4,2. Медалисты нежелательны: как показывает печальная практика, это либо потенциальные маньяки, либо дети знатных родителей. По окончании института преподавать не пожелал, работал в одном из подмосковных заповедников егерем. В начале 1995-го через военкомат по месту проживания завербовался контрактником в Чечню и целый год зарабатывал войной деньги.

Вот из-за этого пункта в анкете Умника чуть было не забраковали при поступлении в «Абордаж». По настойчивой рекомендации психиатров, в графе «Участие в боевых действиях» у каждого курсанта должен стоять жирный прочерк. Секьюрити не боевик. Его главная задача – умереть, защищая босса. А если человек некоторое время был на войне и остался жив, у него вырабатывается мощный поведенческий механизм, суть которого вкратце сводится к следующему: любой ценой сохрани свою жизнь и убей врага. Механизм оный сломать практически невозможно, и для телохранителя он крайне вреден: если вы обратили внимание, в нем нет места какому-то там боссу – постороннему человеку, которого за деньги нужно защищать, рискуя жизнью.

Умник остался лишь потому, что приглянулся Марту. Директор, руководствуясь каким-то шестым чувством, сразу определил, что этот монументально спокойный кряжистый мужичок перспективен…

Желая укрепить свое мнение, Март открыл директорию «видео» и еще раз просмотрел дежурные клипы, запечатлевшие поведение кандидата в различных ситуациях.

Морально-психологическая подготовка. Кафедра судебно-медицинской экспертизы. По договору с институтом курсанты «Абордажа» в обязательном порядке по нескольку часов проводят на кафедре в качестве ассистентов патологоанатомов. В секционном зале стараниями коллег Марта накануне установлена скрытая камера. Сейчас там находятся четверо: два курсанта, преподаватель – «Х» (негласный куратор кандидата) и престарелый, высушенный, как прошлогодний урюк, патологоанатом. Работа закончена, курсанты в перчатках и загаженных передниках моют стол – автомойка преднамеренно отключена. «Х» наливает прозектору и себе водочки – они примостились на кушетке в углу, достает из сумки бутерброды с сочной ветчиной. Предлагает курсантам присоединиться – давайте, мол, перекусим, потом закончите. Это, разумеется, позерство, понятное каждому студенту-медику, проучившемуся хотя бы полгода в институте. Но курсанты не студенты и, уж конечно, не медики, а практика в качестве ассистентов происходит в самом начале курса обучения. Партнер Умника храбро топает к искусителю, стягивает перчатки, ловко опрокидывает стопарик и тащит в рот бутерброд с ветчиной. Откусил, пожевал, оглянулся зачем-то на стол… и, схватившись за рот, стремительно выбегает прочь. Умник лучисто улыбается и продолжает уборку. От вторичного предложения «Х» он отказывается. Спасибо, говорит, но я хорошо завтракал – сыт. «Х» настаивает. Что, не мужик? Слабо, да? Да нет – конечно же, мужик. И вовсе не слабо. Просто аппетита нет – в таком месте откуда аппетит? Спасибо, не буду. Так – а если тебе за отказ двойку поставят по МПП? Ну, тогда съем, разумеется. Двойку не хочу. Да и ветчина на вид неплохая…

Комментарий к видеофрагменту – писано рукой куратора: «Спустя два часа на обеде с аппетитом съел все, что давали, на первом послеобеденном часе занятий дремал. Иващенко (партнер, рискнувший употребить бутерброд в секционном зале) в течение трех дней ничего не ел, был бледен, имел повышенную потливость…»

Март внес в характеристику несколько строк: выдержан, уравновешен, имеет свое мнение, не стремится в угоду начальнику делать малоприятные вещи, но ради результата готов поступиться первоначально вынесенным решением…

Следующая папка: «Тир». Семь видеоклипов, семь таблиц показаний датчиков. Шесть фрагментов – стрельба в движении на скорость по меняющейся мишенной обстановке. Два магазина патронов, время ограничено, нужно поразить как можно больше целей, перемещаясь на короткое расстояние между пятью рубежами. Кандидат функционирует как часы. Никаких эмоциональных всплесков, однако же безразличия тоже не наблюдается – имеет место здоровый контролируемый азарт. Во всех шести случаях результат стабильный, взлетов и падений нет. Показания датчиков – давление, пульс, потоотделение – примерно одинаковы. Умник работает как ремесленник, хорошо настраиваясь на стрельбу. Седьмой фрагмент: стрельба по человеку, одетому в бронежилет шестого класса защиты – специально для кандидата. Такой жилет хорошо держит пулю из автомата, и Умник прекрасно об этом знает. В одном из отделений тира находится вправленная в бетонную стену пятнадцатиметровая труба диаметром 400 мм – на одном конце стрелок, на другом – манекен в жилете. Умник о существовании манекена не знает, он видит, как один из ассистентов натягивает жилет и отправляется за стенку. Это ненормативное упражнение, преподаватель объясняет, что нужно проверить надежность бронежилета и смягчающие свойства нового демпфера.

– Это небезопасно, – компетентно сообщает Умник. – На выходе пуля может срикошетить и попасть в незащищенную часть тела.

– Стреляй точнее, чтобы не рикошетило, – невозмутимо парирует преподаватель и командует: – Огонь!