куда не следует.

«Старею, – сделал вывод Март, вяло поглощая очередной бутерброд с икрой. – Наверно, умру скоро…»

В настоящий момент Ли работала «в отрыве» – «лепила» самостоятельную акцию в провинции. Обозвать ее домоседкой ни у кого бы язык не повернулся – своенравная дамочка отсутствовала дома довольно часто, охотно выполняя деликатные поручения Директора, которые никому другому доверить было нельзя. Красавица, умница, тонкая штучка – эта женщина занимала в жизни Марта очень важное место. Достаточно сказать, что не существовало в мире человека, который был бы дорог Директору хотя бы на десятую часть так же, как Ли. Более того, Март – законченный скептик, с сомнением относящийся даже к собственному отражению в зеркале, полностью доверял этой женщине…

Директор привык, что этого самого дорогого ему человека частенько нет рядом, и в процессе таких отлучек беззастенчиво подвергал активному интиму своих умненьких круглопопых секретарш. Совесть при этом его не мучила, и мужская сила меньше не становилась – Март в сексуальном плане не испытывал совершенно никаких комплексов, беря от жизни все, что дают.

То, что сегодня произошло с Сашенькой, – первый тревожный звонок. Дело в том, что в этот раз Ли безвестно отсутствовала непозволительно долго – ранее такого никогда не случалось. Все лимиты ожидания исчерпаны, безотчетная тревога постепенно уступает место растущей уверенности – случилась беда! Хотя надежда все-таки теплится: эта женщина горда, как сто чертей, если течение акции принимает неожиданный поворот, она никогда не просит помощи, а предпочитает самовольно пролонгировать сроки исполнения, не выходя при этом на связь – чтобы Директор не ругал. Мерзкая своенравная девчонка! Если до конца недели не даст о себе знать, придется все бросать и ехать в регион – разбираться на месте, что же произошло…

Добив без аппетита завтрак, Март сочно зевнул и отъехал на кресле к мониторам. Занятия проистекали вяло, без задоринки. Преподаватели-инструктора заученно бубнили текст либо объясняли условия выполнения упражнений. Курсанты так же безучастно слушали вполуха, подавляя зевоту и сонно тараща глаза, либо неспешно, вполсилы, выполняли упражнения. Действительно, понедельник – день тяжелый.

Нет, так не пойдет – апатия съедает жизненные силы и превращает человека в ленивого дегенерата. Она сродни заразной болезни: если не предохраняться как следует да не задушить в зародыше до окончания инкубационного периода, последствия могут быть необратимыми. К черту тревоги и сомнения – время для скорби пока не наступило. Впереди много работы, не далее как во второй половине дня предстоит выполнить сложную и ответственную акцию. Нужно войти в тонус, заняться делом, которое принесет положительные эмоции, раззадорит, подарит перспективу.

Март еще раз окинул взглядом мониторы, встал, прогулялся по кромке эркера… Нет, положительными эмоциями здесь и не пахнет. Надо будет перед обедом вздрючить всех подряд инструкторов и преподавателей: до выпускного экзамена осталось немногим более недели, нельзя так бессовестно прожигать последние деньки, отпущенные на подготовку.

Так-так… А что же там у нас тянет на положительные эмоции и перспективу?

– Ага! – вспомнил Март, плюхаясь в кресло и отщелкивая на клавишах пароль входа в локальную сеть Школы. Есть перспективная работенка. Кандидат в «иксы» – вот что ему нужно. Светлый и чистый, красивый со всех сторон и в то же время внешне ничем не примечательный – как и подобает настоящему «иксу». Нужно составить на него закрытую характеристику – для себя, и окончательно определиться, брать парня в отряд или не стоит. Вроде бы все в норме: два месяца тщательного наблюдения, куча разнообразных тестов и пока что – ни одного прокола. Есть чему порадоваться. Срок обучения в Школе пять месяцев – два выпуска в год. Число курсантов колеблется от 180 до 240 – в зависимости от набора. Конкурсные условия очень жесткие, отбирают только самых лучших, без изъяна – вот и получается порой, что к началу занятий в Школе из полутора тысяч кандидатов остаются едва ли две сотни… Статистика отбора в группу «Х» еще более неутешительная, особенно за последние три года. В 1997-м, например, с обоих выпусков никто не прошел – Март забраковал всех в самом начале…

Немногочисленный отряд «Х», созданный в результате тщательной селекции за все годы существования «Абордажа», являлся предметом особой гордости Марта. Это было его детище, его вторая жизнь и тайный источник подлинного могущества. Представьте себе, уважаемый читатель, что у вас есть безраздельно преданное вам и не подчиненное более никому вооруженное подразделение, готовое в любой момент выполнить любой ваш приказ. Да, прошу заметить – именно подразделение, а не крикливая ватага понтовитых пальцовщиков с цепурами златыми толщиной в палец, левыми «мазаными» стволами да на краденых тачках. Как бы вы себя чувствовали в таком случае? Полагаю, вам было бы как минимум приятно, что у вас имеется в активе такой вот веский аргумент, который можно использовать в прениях с кем угодно.

Март тоже был человеком из плоти и крови, причем склонным к сантиментам – несмотря на феноменальные бойцовские качества и незаурядный ум. Директор любил «Х» – он создал его с нуля, родил, что называется, в тяжких потугах. Сам продумал и воплотил в жизнь структуру и режим функционирования, позволяющие в уникальности своей выпутаться порой из весьма щекотливых ситуаций, коих на памяти Марта было немало. Сам придумал и отшлифовал программу профессиональной подготовки – в начале знакомства мы как раз застали его с тремя «иксами» за выполнением одного из многочисленных упражнений этой программы. Сам, без чьей-либо помощи воздвиг многоступенчатую систему отбора, исключающую практически на 100 процентов возможность провала. Результат налицо: каждый «икс» – это многократно проверенный и надежный специалист ратного дела сам по себе, а все они вместе, соответствующим образом разбитые на боевые группы по три-пять человек, могут выполнять какую угодно локальную задачу военно-прикладного характера в любом населенном пункте России, который Директор определит как плацдарм для проведения очередной акции.

В общем, это была маленькая армия с железной дисциплиной и своим собственным специфическим уставом, она неплохо трудилась и зарабатывала весьма приличные деньги – ее главнокомандующий с полным на то основанием мог гордиться своим детищем.

В жизнеспособности и долговечности «Х» Март ни капельки не сомневался. Взяв за основу русскую поговорку «сказка ложь, да в ней намек…», он в свое время перелопатил кучу книг, в которых отечественные писатели красиво разрисовывали фантастические подвиги разнообразных спецподразделений. Подразделения эти, состоящие сплошь из профессионалов высочайшего класса, каким- то чудесным образом выпадали из поля зрения большущих начальников и политиков и до того были законспирированы, что в итоге не подчинялись вообще никому.

«…Уже несколько лет никто из властей предержащих и не подозревал о существовании отряда „Апокалипсис“. Кабинет пребывал в неведении. Старый президент унес страшную тайну в могилу, а нового, памятуя о недолговечности верховной власти, никто не счел нужным посвятить в этот государственный секрет номер один. И тем не менее отряд добросовестно выполнял возложенные на него задачи, верша правосудие в самых невероятных условиях, побеждая там, где не могла справиться почти полностью разложившаяся армия…»

Вот в таком примерно ключе. Март томно ухмылялся и качал головой, перелистывая страницы, весьма правдоподобно повествующие о мельчайших технических деталях функционирования таких вот эксклюзивно независимых и страшно засекреченных государственных образований, которые в гробу видали всех вместе взятых силовых министров и президента вкупе и самоотверженно трудились во благо какой-то там очистительной идеи.

– Послать, что ли, этому стрекулисту прейскурант экипировки, которой он нагрузил своих спецов? – размышлял вслух Март. – И поинтересоваться: откуда они берут такие деньжищи на свои акции? Кто оплачивает убытки хозяевам разнесенных в клочки офисов? И вообще – кто этот «Апокалипсис» кормит да зарплату дает?

Да, это было высокохудожественное вранье. Март – сам выходец из соответствующих кругов – прекрасно знал, что любое спецподразделение, состоящее на балансе государства, сковано по рукам и ногам бесконечным сонмом инструкций и параграфов, каждый рубль, отведенный на его содержание, требует строжайшей вертикальной отчетности перед целым рядом должностных лиц. И вообще, сам факт существования такого подразделения обязывает персон из верхнего круга к жесточайшему коллегиальному