дребезгом полетело в окна.

— Постой, постой, негодник! Отдай назад мой посох! — яростно закричала королева, высовываясь из окна. Но вихрь был уже далеко. Он нёс своих пленников, поднимаясь всё выше и выше к розовым утренним облакам.

— Пусть они пролетят над всем, что им дорого, над всем, что они любят! — крикнула вдогонку вихрю королева Морганда и прошептала, отходя от окна: — Когда Белоснежка в последний раз увидит свой замок Тэнтинель, сердце её разорвётся от горя!..

Теперь вихрь летел над зелёными верхушками леса Грюневельт.

«Прощай, мой милый, добрый лес, больше мне не гулять по твоим тенистым тропинкам», — с грустью прошептала Белоснежка.

Вдали показался родной замок Тэнтинель. Как он был красив, освещённый тёплыми утренними лучами!

Вихрь опустился так низко, что Белоснежка могла заглянуть во все окна замка. Она увидела спящего старого короля Унгера. Даже во сне лицо его было печально.

— Прощай, прощай, мой бедный батюшка! Когда ты проснёшься, твоя любимая дочь будет уже неведомо где… — Слёзы навернулись на глаза Белоснежки.

Теперь вихрь с насмешливым свистом устремился к церкви, стоящей высоко на холме, усыпанном свежими ромашками.

«Наверно, сейчас моё сердце разорвётся от горя», — подумала Белоснежка.

Вдруг громко и торжественно ударил большой церковный колокол. Глубокий ясный звук поплыл над землёй.

«Сегодня праздник всех святых, — вспомнила Белоснежка. — О Боже, мне теперь уже никогда не войти в церковь…»

Колокол звучал всё громче, как будто хотел своим звоном наполнить всё небо. Но теперь это были уже слова, и их можно было разобрать:

— Хвала Господу! Хвала Господу! — пел большой колокол. А маленькие колокола вторили ему серебряными голосами: — Хвала, хвала!..

Вдруг Белоснежка и принц Теодор почувствовали, что неистовый вихрь замедлил своё безумное кружение.

— Пусть умолкнут колокола! Пусть погаснут свечи… — жалобно просвистел вихрь. — Я не могу лететь, не могу кружиться, я теряю силы…

Белоснежка глянула вниз и увидела соломенные крыши маленького городка.

— Мы падаем вниз! Мы разобьёмся! — отчаянно взвизгнула госпожа Пушистый Хвост. — Только этого не хватало!

Золотые кубки, стукаясь друг о друга, пролетели мимо.

Земля всё приближалась. Плащ принца Теодора зацепился за цветущую яблоню. Гибкие ветви приняли их в свои душистые объятия…

Через мгновение Белоснежка, принц Теодор и Селизетта, живые и невредимые, стояли посреди городской площади. У ног их струились, что-то невнятно лепеча, мелкие ветерки. Это было всё, что осталось от колдовского вихря.

Двуглазый Посох ударился о землю и раскололся. Во все стороны полетели острые щепки.

— О Боже! — вне себя от волнения прошептала Селизетта. — Это дом моей милой матушки!

Селизетта, скинув с ноги деревянный башмак, босиком бросилась к маленькой лачужке под соломенной крышей. Она распахнула печально скрипнувшую дверь.

Белоснежка и принц Теодор вслед за Селизеттой переступили порог убогой хижины.

На постели, сколоченной из грубых досок, лежала старая женщина. Лицо её было жёлтым, как воск, а руки бессильно сложены на груди.

Селизетта, горько рыдая, стояла перед ней на коленях.

— Матушка, матушка, прости меня! Я вернулась, но поздно!

— Я умираю, но умираю счастливой. — Слабая улыбка осветила лицо старой женщины. — Я думала только об одном, увижу ли я перед смертью тебя, моё милое дитя! И вот ты здесь, моя пропавшая Селизетта! Какая ты стала взрослая и красивая…

Селизетта, не в силах вымолвить ни слова, целовала иссохшие руки матери.

В это время в открытое окно влетела большая летучая мышь с ярко горящими зелёными глазами.

— Принцесса! — пронзительно пропищала она, кружа над Белоснежкой. — Принцесса, у тебя на пальце кольцо королевы Морганды. Если ты вернёшь его королеве, она клянётся навеки оставить тебя в покое!

Летучая мышь холодными лапками вцепилась в руку Белоснежки, стараясь стянуть кольцо с её пальчика.

— Это — кольцо Одно Желание! Я слышала о нём, — догадалась Белоснежка, отгоняя, отталкивая от себя летучую мышь.

Белоснежка подняла руку, и тонкий солнечный луч сверкнул в глубине тёмного камня.

— Волшебное кольцо! Исполни моё желание! — Голос Белоснежки зазвенел. — Я хочу, чтобы эта бедная женщина исцелилась!

Кольцо ослепительно вспыхнуло и мгновенно погасло.

В тот же миг мать Селизетты с облегчением вздохнула, и слабый румянец окрасил её щёки. Она приподнялась на постели и крепко прижала к груди Селизетту.

— Будь ты проклята, Белоснежка! — злобно проскрипела летучая мышь и вылетела в окно.

— Моё милое дитя, ты испугалась бедности и ушла. И теперь вернулась к ней же, — с горькой улыбкой сказала старая женщина.

— Кто тут говорит о бедности? — проворчала белка госпожа Пушистый Хвост, с трудом перебираясь через порог. — Ух, хоть бы кто-нибудь помог дотащить эту тяжесть. Вечно всё самое трудное достаётся мне!

В лапках госпожа Пушистый Хвост держала несколько драгоценных кубков из чистого золота.

— Правда, самый маленький кубок я возьму себе. Он мне пригодится, — ворчливо добавила белка. — Но если продать остальные кубки с умом да толком, можно выручить немало денег, вот что я вам скажу. Денег хватит, чтобы заменить соломенные крыши во всём городе на красивую красную черепицу. Словом, каждому устроить уютное дупло и всех ребятишек досыта накормить орехами.

Ласковые лучи солнца лились в низенькое окошко.

— Золотое Сердечко, — шепнул принц Теодор, нежно обнимая Белоснежку.