– О чем? – спросила Мелисса и присела на краешек кушетки.

– Вашего брата жестоко избили прошлой ночью, – решительно начал Чарльз. – Сейчас он в надежном месте. Я просто не осмелился привезти его сюда.

– Но почему? Мы от Тоби не откажемся и будем заботиться о нем, пока он не поправится.

– Знаю, любовь моя, – слабо улыбнулся Чарльз, – но не хочу, чтобы кто-то знал, где он скрывается. Когда я нашел его недалеко от того места, где на вас напали, он был без сознания. И только на рассвете он пришел в себя и смог кое-что вспомнить. – Опасаясь за жизнь Тоби, Чарльз всю ночь не сомкнул глаз. Он чувствовал себя виноватым в том, что не уберег молодого человека от беды. Ведь он явственно слышал приказ леди Каслтон: ни при каких обстоятельствах не оставлять Тоби одного.

– Тоби вспомнил, кто это сделал?

– Хефлин. Тоби смотрел на фейерверк в компании своих друзей, после чего поспешил обратно к столу. Я думаю, Хефлин его подкараулил, а потом затащил в тенистую аллею и чуть не убил.

– Мог бы и убить, – грустно произнесла Мелисса. – Тоби только и делает, что пьет, потому-то и находится все время в полубессознательном состоянии. Он не может постоять за себя. Но почему вы, Чарльз, чувствуете себя виновным? Это не ваша ошибка. Более того, если бы вы не нашли Тоби, неизвестно, что бы с ним стало.

– Меня же просили за ним присматривать, – напомнил ей Чарльз.

Мелиссу порадовало, что он принял на себя ответственность за случившееся. Оказалось, что она совершенно не знала его с этой стороны. Теперь она уже не подозревала в каждом его поступке какого- нибудь подвоха, а просто с радостью принимала решительность заново родившегося Чарльза.

– Да бросьте вы, Чарльз! Вы не нянька моему брату. Тоби, слава Богу, двадцать шесть лет, и, я думаю, он уже в том возрасте, когда можно научиться самостоятельно управлять своей жизнью. Раз он предпочитает безобразно вести себя, пускай терпит все последствия своего поведения. Он прекрасно знал, что Хефлин взбесится, когда узнает о его отказе выдать меня за него замуж, и уж, наверное, мог сообразить; что ему не следует бродить по саду в одиночестве.

– Я почти согласен с вами, но мне кажется, он напустился на Тоби не только из-за вас. Похоже, Хефлину захотелось во что бы то ни стало заставить вашего брата вернуть ему долг.

– Если бы Хефлин не жульничал, то не выиграл бы ни пенни. Нет, он избил Тоби, потому что его изводило желание отомстить мне.

– Мэтт знает о его шулерстве, но не может понять, как он это делает. Я должен его уличить, чтобы он не причинил вреда остальным. – Не в силах сдерживать бьющую ключом энергию, Чарльз беспокойно зашагал по комнате.

– А как Мэтт себя чувствует? Хефлин ведь и на него напал. После того, что произошло, я совсем про него забыла, – виновато произнесла Мелисса и покраснела.

Чарльз сощурил глаза, будто пытаясь что-то вспомнить, но через секунду его лицо вновь приобрело прежнее бесстрастное выражение.

– У него синяк на подбородке и больше ничего серьезного. Знаете, теперь ему стыдно, что он не смог вас защитить как следует. Кстати, Тоби отлеживается у него. Но хватит о них. Пришло время поговорить о нас, Мелисса. – С этими словами Чарльз отошел в дальний угол комнаты и бросил на нее долгий взгляд.

– А вы не будете жалеть об уплывших денежках леди Лэньярд? – спросила Мелисса. Это было последним препятствием на пути к ее согласию.

– Единственное, чего я хотел от Генриетты, это попросить у нее прощения за то, что втянул ее в эту авантюру. Только бы не пострадала ее репутация!

– Не волнуйтесь, с ней все хорошо, и зла она на вас не держит.

– Словно гора с плеч! – обрадовался Чарльз. – Мелисса, я люблю вас до безумия. Но прежде чем вы дадите мне свой окончательный ответ, хочу, чтобы вы знали, каково мое нынешнее положение. Мы и раньше говорили об этом, но как-то урывками, поэтому теперь я хочу рассказать все в подробностях, – промолвил Чарльз и снова зашагал по комнате. – Пятьдесят лет тому назад поместье Суонси процветало. Потом мой дед, будучи человеком азартным, но невезучим, стал создавать первые трудности. Чтобы хоть как-то оплачивать свои проигрыши, он стал экономить на домашних, на ремонте и на содержании слуг. Перед смертью он поднял ренту так высоко, что арендаторы просто не могли ему заплатить. Многие из них покинули Суонси, и их фермы почти развалились, так как новых арендаторов найти не удалось. Те, кто остались, живут за счет своей земли и едва наскребают на то, чтобы уплатить непомерные налоги. Большинство из них с течением времени также съехали.

– Несчастные, – прошептала Мелисса. – Где же они теперь?

– Две семьи подались в колонии работать слугами по контракту. Третья нашла приют в соседнем поместье. Остальные сгинули в лондонских трущобах. – Чарльз поморщился. – Отец унаследовал расточительность деда, отказавшись приводить поместье в прежнее состояние. Кроме того, у него не было ни интереса к агрономии, ни желания трудиться. Он хотел было вернуть потерянное состояние, вкладывая деньги в разные предприятия, но они быстро лопались, и его старания закончились тем, что он потерял абсолютно все. Отец, так же как и дед, всегда надеялся на то, что удача вот-вот улыбнется ему и что следующее предприятие принесет невиданную прибыль. Честно говоря, я все больше убеждался, что они очень похожи друг на друга, так как оба имели поразительную склонность к расточительству.

– А вы разве не такой? – спросила Мелисса.

– До последнего времени я производил именно такое впечатление, – робко сознался он. – Но у меня есть на то оправдание. Я и вправду никогда не старался улучшить свое положение, но мне постоянно, чуть ли не с рождения, внушали, что бабушкино состояние станет моим после ее смерти. Я рассчитывал привести в порядок дом, как только она умрет. Ренты я уже понизил, так что теперь уже мне еле-еле удается наскребать на жизнь в городе. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, я был вынужден распродать фамильную коллекцию картин.

Мелисса удивленно вскинула брови, но промолчала. Для нее стал открытием тот факт, что Чарльз способен расстаться с дорогими его сердцу вещами.

– Оглядываясь в прошлое, должен признаться, что совершил ошибку. Мне следовало бы сразу же взять