– Свадьба должна состояться как можно скорее, – проговорил Чарльз, – а не то я умру от нетерпения.

– Я тоже, – призналась она. – Ты сводишь меня с ума.

Он засмеялся.

– Тогда немедленно прекращаем. Думаю, три недели я смогу как-нибудь продержаться.

«Но смогу ли я?» – гадала Мелисса.

Чарльз окинул взглядом читальный зал Уайта и обрадовался, заметив Мэтта Кроуфорда. Записка, которую он получил от Мэтта, велела ему срочно явиться сюда для серьезного разговора.

Мэтт налил себе вина. Он выбрал тихое местечко в углу, поставив труда пару удобных кресел. Этим вечером в клубе было мало народу, и друзья могли поговорить без свидетелей.

– Что за спешка? – тихо спросил Чарльз. – Дрэйтон в порядке?

– С ним все нормально. Думаю, Хефлин у нас в руках. – Лицо Мэтта выражало равнодушное спокойствие, но глаза блестели победным огнем. – Два дня назад он играл в пикет с младшим Доукинсом, придерживаясь своего обычного принципа требовать у хозяина новую колоду. Когда они закончили – кстати, Доукинс проиграл ему четыре тысячи фунтов, – я обнаружил еще одну колоду, вставленную в сиденье его стула. Виной всему его проклятая неосторожность, но после завершения игры его внимание привлекло недоразумение из-за жены Виллингфорда, возникшее между Деверю и Виллингфордом.

– Я что-то об этом слышал. Странно, что у Деверю до сих пор не возникали трудности такого рода. – Деверю был опытнейший потаскун, который посетил спальни почти всех дам Мэйфэйра. Видно, на этот раз он допустил какую-то оплошность и случайно наткнулся на не вовремя вернувшегося Виллингфорда. Чарльзу вспомнилась его собственная стычка с этим джентльменом, и он вздрогнул. – Но то, что ты нашел в стуле колоду, еще ничего не доказывает.

– Знаю, но это дало мне пищу для размышлений. Поэтому мне самому потребовалось проверить, как он играет. Он всегда начинает играть новой колодой, так что, рассмотрев карты, я не нашел никаких зарубок, никаких царапин или меток. Прошлой ночью я сам решил с ним сыграть, но на этот раз пришел во всеоружии. Когда после третьего захода он немного отвлекся, я заменил колоду, которой мы играли, новой колодой, которую я принес с собой. Затем я извинился и прекратил игру, заметив, что мне не под силу состязаться с таким опытным игроком, как он. Было уже довольно поздно, и мы оба разъехались по домам, так что не думаю, что он обнаружил подмену. Его колода была определенно помечена, но так искусно, что надо было иметь очень острый глаз, чтобы заметить это в полумраке клуба. У него же глаза, как у совы. Сегодня утром я отнес эти карты хозяину заведения. В любую минуту мы можем стать свидетелями обвинения.

Чарльз присвистнул.

– Отличная работа, Мэтт. И что он теперь будет делать?

– Не знаю, но думаю, в Лондоне полно народу, чьи карманы стали легкими после игры с Хефлином. Пустой кошелек снова приведет его сюда. Кроме больной ноги, у него нет другой причины не ходить по клубам.

Чарльз согласно кивнул. Если бы этот человек заранее узнал о том, что Мелисса приедет в Лондон, он был бы тут уже к началу сезона.

Наконец приехал озабоченный чем-то Хефлин. К нему подошел управляющий и, выведя ничего не понимающего Хефлина на середину комнаты, попросил тишины. Все почему-то сразу почувствовали, что назревает скандал, и, покинув ресторан и казино, поспешили в читальный зал.

– Вы обвиняетесь в шулерстве, сэр, – нараспев произнес управляющий, достав из кармана меченую колоду карт. – Я осмотрел карты, которыми вы прошлой ночью играли с мистером Кроуфордом. Такую колоду мы не могли раздать вам для игры. Ваши карты меченые.

Комната огласилась возмущенными возгласами. Лицо Хефлина стало белым, как мел.

– Чушь! – взорвался он. – Если с картами что-то не в порядке, виноват только Кроуфорд! – начал было Хефлин, но взгляды, которыми его наградили собравшиеся вокруг джентльмены, остановили его на полуслове.

– Ну что ж, тогда нам будет очень интересно послушать, как вы объясните то, что мистер Кроуфорд остался в проигрыше, – заявил управляющий. – Но не в этом дело. С этой минуты вы более не являетесь членом Клуба. Больше вам не удастся порочить безупречную репутацию нашего заведения.

Два здоровенных лакея появились в дверях и предложили Хефлину покинуть клуб. Он стоял на том же месте и дико вращал глазами, но когда понял, что слуги готовы применить силу, повернулся и бросился вон из комнаты.

К вечеру эта новость облетела весь город, и остальные клубы поспешили вычеркнуть имя Хефлина из своих списков. Рано утром он сбежал во Францию, так как люди, которых он в свое время ободрал, как липку, уже требовали возмещения своих потерь.

Как только Хефлин покинул город, Тоби поспешил вернуться в дом леди Каслтон. Завидев израненного брата, Мелисса пришла в ужас.

– Это пустяки, – махнул он рукой. И действительно, ходить он уже мог. Но лицо все еще было покрыто синяками, а отекшие веки не позволяли без боли открывать глаза. Перевязь поддерживала сломанную руку, одна нога была повреждена настолько сильно, что при ходьбе Тоби хромал.

– За что он тебя так? – с участием спросила Мелисса.

– Знаешь, Мелисса, ты была права насчет него, – произнес он после короткого молчания. – Хефлин – настоящий злодей. Он избил меня в отместку за то, что я не отдал ему долг.

– Но он обыграл тебя нечестным путем!

– Думаешь, ему есть до этого дело? – горестно спросил Тоби. – Ну, раз так, то перечень его злодеяний пополнится еще одним преступлением. Он целый месяц мутил воду, преследуя меня, да и тебя тоже. Теперь он, слава Богу, убрался восвояси, и я не обязан ему платить. – Тоби облегченно вздохнул и попытался