— Нету тут больше никого, — буркнул Ксенобайт. — Давайте поскорее заканчивать эту глупую игрушку...
Никто не обратил особого внимания на жалобное бормотание Супермозга, скрывавшегося в подземелье. Его вежливо выслушали, Внучка записала его «показания» на камеру. После чего Мак-Мэд со своим десантником принялись деловито облеплять мозг взрывчаткой и прилаживать возле него термоядерный заряд.
— Ксен, — жалобно подергала программиста за рукав Внучка. — Ну не грусти ты так... Все равно игра заканчивается...
— Угу, — равнодушно кивнул программист.
— Для него, наверное, так даже лучше... Кем бы он был? Просто бот, забытый вместе с пройденной игрой. А так... Так он — Личность. Вот.
— Угу, — снова кивнул Ксенобайт, но на этот раз в его голос прозвучал по-иному.
— А все-таки, Ксен, что ты там утворил такое?! — подскакивая от любопытства, выпалила Внучка.
Программист кисло скосился на нее.
— Перешел на следующий уровень и сжег все свои пси-способности.
— А? — непонимающе захлопала глазами Внучка.
— Пока мы сюда шли — столько экспы набили, что даже я два уровня поднял, — поморщился Ксенобайт. — Использовал полученные очки для перехода на следующий уровень псионика. При этом полностью восстановилась пси-энергия. Ну а потом... Потом выпалил все. Разом и до железки. Повыжигал всей этой мрази мозги в радиусе пары километров.
Внучка с суеверным ужасом глянула на программиста.
— Готово! — сообщил Мак-Мэд. — Осталось только кнопку нажать... Эх, жаль, Банзая с нами нет... Давайте-ка фотографию на память!
— А, чуть не забыл! — хлопнул себя по лбу Ксенобайт и, скинув ранец, принялся в нем копаться. Поднатужившись, он вытащил оттуда что-то и торжественно водрузил его на термоядерный заряд. — Вот!
Тестеры непонимающе уставились на предмет. Это был фонтан с позолоченным дельфином, так мозоливший им глаза с самого начала игры.
— Ты что, сдурел?! — тут же взвилась Мелисса.— Он же на балансе!
— Спишешь как «оборудование, пострадавшее при штурме марсианской базы», — отмахнулся программист. — Ну, кто там предлагал скриншот на память?!
Внучка, пристроив камеру, поставила ее на автоспуск и побежала к тестерам. Камера щелкнула.
— Ну... — проговорил Ксенобайт. — Махмуд, поджигай!
Эпизод 10: Бабушку обидели
Логово бета-тестеров
Утро у тестеров начиналось как всегда — с вялой перебранки, кофе и разбора почты. Мелисса, зевая, стояла возле кофеварного аппарата, прислушиваясь к бульканью в его недрах. Ксенобайт, лениво шевеля пальцами в манипуляторе, страдальчески морщил длинный нос.
— Эх... «Полковнику никто не пишет», — горько вздохнул он наконец, брезгливым, как по таракану, щелбаном закрывая почтовую программу. — Никому-то я не нужен, никто меня не любит... Даже спамеры игнорируют.
— На прошлой неделе ты предавал анафеме всех, кто тебе написал. Прилюдно. В сомнительно цензурных выражениях, — вяло напомнил Банзай.
— Это не «все», — угрюмо буркнул Ксенобайт. — Это один-единственный дегенерат, приславший мне своп своей системы в двадцати трех томах архива с просьбой сказать, почему у него не работает программа, которую я в глаза ни разу не видел...
— Махмуд, а что это у тебя лицо такое умное? — вдруг заинтересовался Банзай, глянув на ходока.
— А? — рассеяно ответил Махмуд. — А-а-а... Да так... Граждане, который час?
— Где-то половина десятого, — буркнул Мак-Мэд. — А что?
— А точнее?
— Девять тридцать четыре.
— Понятно. У нас двадцать шесть минут на срочную эвакуацию!
С минуту тестеры флегматично переваривали сообщение Махмуда, никак на него не реагируя. Наконец Ксенобайт высунулся из-за монитора и кисло спросил:
— Поясни.
— К нам направляется моя бабушка, с которой вы недавно уже познакомились лично. Насколько я помню, рязанский экспресс приходит в двадцать минут десятого. Около десяти бабуля будет в конторе. И всем сразу станет мало места.
— Махмуд, ты категорически неправ, — заметил Банзай, — твоя бабушка, без сомнения, своеобразный, но очень милый и душевный человек.
— Когда добрая, — кивнул Махмуд. — А сейчас, судя по количеству ненормативной лексики в письме, она просто в бешенстве.
Тестеры с беспокойством переглянулись. Махмуд решительно встал и направился к двери. Ксенобайт уже хотел было высказаться том смысле, что «а вот это уже серьезно», когда дверь резко распахнулась.
Махмуд, точно ошпаренный, шарахнулся от двери, споткнувшись о Мак-Мэда. Мак-Мэд сдавленно чертыхнулся и, потеряв равновесие, схватился за этажерку, похороненную стараниями команды под всяким хламом. С этажерки, точно водопад, хлынули бумаги, запчасти от компьютеров, документация...
Когда грохот и шуршание стихли, стоящий в самом эпицентре бардака Мак-Мэд осторожно приоткрыл один глаз. Вся комната была усеяна хламом. Банзай с Ксенобайтом сидели за своими столами. В глазах программиста плескалась тоска. Мелисса продолжала флегматично созерцать кофеварку. А в дверях стояла...
— Привет, Внучка, — кивнул Банзай.
— Ребят... вы чего? — ошарашенно спросила Внучка, оглядывая помещение.
— Да к Махмуду бабушка приезжает... Вот, готовимся! — с сарказмом ответил Банзай.
— А... э-э-э... Ну...
— На самом деле — к эвакуации готовимся, — процедил сквозь зубы Ксенобайт, угрюмо глядя на Мак-Мэда.
— А зачем? — спросила Внучка, направляясь к кофеварке, которая как раз разродилась стаканчиком кофе.
— Это хороший вопрос. Но ответить на него должен Махмуд.
— Понимаете, бабушка писала, что...
В этот момент дверь снова распахнулась. На этот раз — едва не слетев с петель. В проеме показалась рубчатая подошва десантного ботинка, потянуло запахом дорогой кубинской сигары, и раздался хриплый голос:
— Кар-рамба!
***
— Я больше не могу, — печально объявил Ксенобайт, отодвигая от себя тарелку с недоеденным пирожком.
— Кушай, касатик, — с тихой угрозой процедила сквозь зубы Бабуля Флэш. — Кушай, вон какой
