хмыкнул.

– Ну, если так…

– А тебе непременно хочется впутать в эту грязь пожилую женщину, которая недавно потеряла мужа?

Сыщик обиженно засопел в трубку.

– Я только пытаюсь установить истину.

– Какую? – сердито спросил я.

– Кто еще из вашей семьи контактирует с Ремизовой.

– В черном «фольксвагене» Ремизовой тогда не было.

– А вы проверяли? – нагло осведомился детектив. – Когда на кону шестьсот бриллиантов баснословной цены, можно ожидать чего угодно. Перед блеском алмазов родственные связи меркнут.

– При чем тут алмазы? – вяло сопротивлялся я.

Он не тупой, этот Томашин, сообразил, что к чему.

В моей памяти калейдоскопом замелькали дни и ночи, проведенные с занемогшей Анной. Позавчера… позавчера… О, черт! Как раз третьего дня я настолько устал от круглосуточных бдений, что внезапно вырубился и уснул «мертвецким сном». Именно после обеда. Почти как Лиза. Эта смелая параллель мне не понравилась.

Если матушка могла незаметно выскользнуть из дому на часок и вернуться, то почему бы этот трюк не провернуть более молодой и выносливой Анне-Жанне? Она еще та артистка, моя сестрица. Аферы – ее стихия. Третьего дня она могла почувствовать себя значительно лучше, но продолжать имитировать болезнь, а я повелся.

Я прикусил губу от злости и вынужден был признать, что я просто поверил на слово хорошему человеку. То бишь дяде Леше.

– Что это за птица, «хороший человек»? – сделал удачный выпад Томашин.

– Я его с детства знаю.

– Оригинальное определение.

Ему таки удалось взбесить меня, и я гаркнул во все горло:

– Довольно пререканий! Ты дело говори. Есть подвижки насчет Анны?

В кабинет заглянула испуганная секретарша. Я гневно махнул ей рукой: «Уйди, мол, не мешай говорить по телефону!» Она поспешно юркнула за дверь.

– Кое-что есть…

Я крепче прижал трубку к уху и, понизив голос, потребовал:

– Выкладывай.

– Я, кажется, нащупал кончик ниточки. Думал, случайность. Ан, нет. Ниточка тонюсенькая, но ухватиться можно.

– Так хватайся! Хватайся!

– Простите, Николай, не могу говорить, – торопливо пробормотал сыщик. – Потом перезвоню.

– Когда?

– Через полчаса… максимум час…

Он отключился, а я продолжал сидеть, обалдело глядя на онемевший мобильник. В голове пульсировала мысль: не затеял ли Томашин собственную игру? Он прав. Когда на кону крупная ставка, крышу может сорвать у любого. Частный детектив – не исключение.

– Где ты сейчас, сыщик? – прошептал я, сжимая побелевшими пальцами телефон. – Отзовись!

Я лихорадочно набирал его номер. Он не отвечал.

– Где ты, сыщик? – взывал я к трубке, испускающей длинные гудки.

«Не тупи, Нико, – поддел меня двойник. – Он же ясно сказал, что наблюдает за домом Анны!»

Я выругался, сорвался с места и выбежал из кабинета в приемную. Секретарша пудрила носик, собираясь уходить. Ее рабочий день давно закончился. Краем глаза я заметил, как она выронила зеркальце…

Отдышался я уже в машине, выезжая с парковки. На улице смеркалось. Я дал газу и помчался в Раменки. До дома, где находилась арендованная мной для сестры квартира, удалось добраться за полчаса. Томашин мне не перезвонил, как обещал. Я тоже не набирал больше его номера. Из единомышленников мы превратились в соперников.

Я очень торопился и с трудом заставлял себя не горячиться. Машину поставил в тени, куда не падал свет фонаря, вышел и осторожно огляделся. Томашина нигде не было.

«На что ты надеялся? – потешался надо мной второй Нико. – Увидеть сыщика, прохаживающимся под окнами Анны? Он не дурак и наверняка приехал сюда на своем авто. В любом случае он умеет прятаться, в отличие от тебя».

– Точно, – вырвалось у меня. – Я болван.

Стрелка на циферблате моих часов показывала начало девятого. Крадучись и стараясь избегать открытого пространства, я осмотрел припаркованные во дворе машины. Среди них мое внимание привлек серый «форд-фокус». Кажется, на таком приезжал ко мне на первую встречу частный детектив Томашин. Тот «форд» или не тот?

Машина была пуста. Я плюнул с досады и подумал, что делаю ошибку. Надо действовать по наитию, а не по логике.

Я бросился к подъезду, выждал удобный момент и проскользнул внутрь. Замер, прислушиваясь к гулким и странным звукам. А вдруг сыщик где-то рядом? Затаился и чего-то ждет?

«Не чего, а кого, – вклинился в мои суматошные мысли двойник. – Тебя, дружище. Он заранее все продумал и заманил тебя в парадное. Шарахнет куском арматуры по башке или застрелит из пистолета с глушителем. Чем не способ вывести соперника из игры? Ты сам вырыл себе могилу. Свел умного и хитрого сыскаря, который привык извлекать пользу из своей работы, с курочкой, несущей золотые яйца. Думаешь, он уступит пальму первенства тебе?»

Мне бы кинуться прочь из дышащего угрозой подъезда на улицу, в темноту летнего вечера, забить на все гребаные тайны и жить, как жил. Но я не смог. Оказывается, тайна сродни наркотику. Пока не примешь дозу – ломает.

Я не послушался совета здравого ума и поступил наоборот. Двинулся пешком наверх, преодолевая лестницу за лестницей. На четвертом этаже я убедился, что Томашина здесь нет, и перевел дух. Рука потянулась к звонку, но я вдруг отдернул ее. За дверью в квартиру, где жила Анна, стояла гробовая тишина.

Наверху, этажом выше, загромыхал лифт. Кто-то спускался вниз. Может, детектив? Решил не раскрывать раньше времени свои планы и ретироваться?

«Какие планы, Нико? – взялся за меня мой беспощадный критик. – Твои версии и гипотезы гроша ломаного не стоят. Ты запутался в собственных тенетах, братец!»

Я разозлился и дернул за ручку двери. Закрыто. Несмотря на сильное волнение, я вспомнил о ключах, которые носил при себе. Плевать на этикет и приличия! Я хочу знать, что происходит за дверью, и узнаю, во что бы то ни стало!

Поспешные решения приводят к плачевным последствиям. Мне предстояло убедиться в этом через минуту…

Щелк! Замок захлопнулся, и я оказался в темной прихожей. Слева, из кухонной арки, лился зеленый свет. Чуть дальше, справа, из гостиной в коридор падала тусклая желтая полоса. По-видимому, там горел торшер. Оттуда же раздавалось тихое подвывание.

Это была Анна. Она сидела на полу, закрыв ладонями лицо, и плакала. Мое появление не произвело ровно никакого эффекта. Она продолжала сидеть, как сидела, не удосужившись даже взглянуть на меня.

Я не сразу обратил внимание на чье-то тело, вытянутое между диваном и столом. Оно лежало головой к двери, так что первой мне бросилась в глаза стриженая макушка. Я попятился… но взял себя в руки. Отчего-то я был уверен: тело мертвое. Проще говоря, в комнате находился труп. Очередное дежавю заставило меня содрогнуться.

Анна оставалась безучастной к происходящему и не переставала жалобно подвывать.