человек.
По согласованию с П. К. Пономаренко я командировал более 10 работников в выходящие в наш тыл отряды и бригады, где вместе с их командирами и комиссарами они отобрали более 200 лучших партизан и с учетом качеств каждого из них назначили на соответствующие должности в НКВД республики. Могу сказать, что аппарат и особенно милиция на 90 процентов были укомплектованы бывшими партизанами. Все они включились сразу в практическую деятельность. Работая, учились.
Германское командование и его спецслужбы, предвидя неизбежное отступление, создали диверсионно-террористические формирования из числа предателей Родины — полицейских, участников лжепартизанских и карательных отрядов, из немцев-колонистов, проживавших ранее на территории СССР, изменивших нашей стране и служивших потом уже в германской армии, националистов всех мастей, уголовно-преступных элементов, чиновников администраций, верно служивших оккупантам, и немцев, хорошо знавших русский язык. Личный состав был хорошо обучен и вооружен. В лесах имелись достаточные запасы запрятанного оружия, боеприпасов, радиостанций, продовольствия и всего другого, необходимого для совершения диверсионно-террористической и разведывательной деятельности в тылу наших войск на территории БССР. К ним потом присоединялись и немцы, оказавшиеся в окружении и не сумевшие выбраться из него, но в плен не сдавшиеся. Партизанская разведка своевременно доносила в ЦШПД об этих формированиях.
После разгрома витебской, бобруйской и минской группировок немецко-фашистских войск, оказавшихся в окружении, в лесах большими и малыми группами, по неточным данным, скрывалось около 30 тысяч гитлеровцев, стремившихся прорваться к своим.
На НКВД и оперативный состав НКГБ с привлечением пограничных и внутренних войск, нерасформированных партизанских формирований, а также тыловых частей Красной Армии была возложена задача пленить их, а при сопротивлении — ликвидировать. В течение незначительного времени эта задача была успешно выполнена. Во время проведения этой операции в некоторых местах Восточной, а чаще в Западной Белоруссии нашим подразделениям оказывалось ожесточенное сопротивление с потерями с обеих сторон. Было установлено, что в составе окруженных частей противника оказались и те, кого заранее готовили для совершения терактов, диверсий и разведки.
Чем дальше на запад уходили наши наступающие войска, тем активнее начинали проявлять себя банды и сотрудничавшие с ними аковцы. По распоряжению из Лондона польского эмигрантского правительства Николайчика сбрасывались на парашютах его эмиссары, вооружение, боеприпасы и др. Аковцы особенно активизировались после вступления наших войск на территорию Польши.
Судя по их взаимодействию, мы сделали вывод, что руководят ими из одного центра. В Западной Белоруссии проводили особенно активные диверсионно-террористические действия банды Рагнера, Котвича, Сибиряка, Германа и др. Они взрывали железнодорожные и шоссейные мосты, рельсы, водокачки, базы, убивали местных советских и партийных работников, особенно жестоко уничтожали местный актив и даже лиц, сочувствующих советскому строю. Из засад убивали наших военнослужащих, следовавших небольшими группами и в одиночку. Словом, наносили ощутимый урон тылам наших наступавших войск и восстановлению разрушенных, освобожденных от оккупантов районов.
Как я уже говорил, с начала освобождения БССР от оккупантов приказом НКВД СССР на меня лично была возложена ответственность за ликвидацию бандитизма в республике. Для более четкого руководства и взаимодействия со всеми задействованными частями и подразделениями был создан Белорусский округ внутренних войск, командующим которым был назначен боевой опытный генерал-майор В. И. Киселев, прошедший школу гражданской войны в Испании. Сформированный и руководимый мною штаб дислоцировался в городе Лида Гродненской области. Следует отметить, что Гродненская, Брестская, Полесская, Барановичская, Молодечненская области были наиболее поражены бандитизмом. Борьба велась по четко разработанному плану. В районы, где наиболее активно действовали бандиты, нами были поставлены гарнизоны подразделений, хорошо укомплектованные оперативным и командно-политическим составом, имеющим опыт борьбы с бандами.
Чекисты внедряли свою агентуру в бандформирования, и мы имели достоверные данные об их планах и намерениях. Преобладала тактика внезапного, скрытого нападения на места появления незаконных вооруженных формирований. Через хорошую агентуру мы вели разложение банд, в результате которого начинались «разборки» среди них, кончавшиеся убийствами своих и уходом из банд сначала одиночек, а потом групп. Особо следует подчеркнуть, что разложение банд изнутри являлось наиболее действенным средством.
От боестолкновений бандиты стали все чаще и чаще уходить, так как несли значительные потери. Заготовленные заранее продовольствие и боеприпасы истощались, в результате из дня в день росло число грабежей населения, а отсюда увеличивалось и недовольство потерпевших.
Банды орудовали везде, даже, казалось бы, в относительно спокойных восточных областях Белоруссии. Так, в Бобруйской области действовала одна банда, в которую продолжительное время мы не могли внедрить своего человека. Главарем там был бывший председатель сельсовета, ярый националист. Банда состояла из 40 человек.
С какой только стороны мы не подходили к этой банде. Все наши меры по внедрению в нее агентуры успехов не имели.
Из Центра мы получили директиву арестовывать и выселять, как правило, в Сибирь всех, кто служил немцам: бывших полицейских, старост и т. п.
Я вызвал к себе начальника Управления по борьбе с бандитизмом полковника Гранского и двух его заместителей Лисовского и Желтовского и потребовал в кратчайший срок ликвидировать бобруйскую банду. «В Западной Белоруссии, — сказал я им, — имеются определенные условия для существования бандформирований, особенно националистического толка. А в бывшем партизанском районе действует вооруженная банда. Даю вам пару дней для принятия решения о способах ликвидации этих бандитов».
И способ вскоре действительно был найден. Выселяли мы бывших полицейских из Бобруйской области. И нашли одного такого, который являлся родственником главаря банды. Мы его завербовали. Ему придумали легенду, что якобы при высылке он сумел сбежать с этапа и проживает на нелегальном положении. Не следует думать, что было все так просто. С этим агентом велась долгая кропотливая работа. Занимался с ним даже не рядовой оперативник, а начальник управления и его заместители.
Затем через ближайших родственников этого человека свели с главарем банды, который долго его расспрашивал о побеге и о том, как удавалось столь продолжительное время скрываться. Легенду агент знал твердо, поэтому ему поверили и взяли в банду.
Но для завоевания полного доверия нашему агенту приходилось выполнять поручения бандитов под их негласным наблюдением. В конце концов ему поверили.
Чтобы не «засветить» своего человека, нами было принято решение осуществлять с ним только безличную связь через тайники. Все закончилось классическим примером. Агент подвел банду под удар нашей засады, где в бою она была полностью ликвидирована. Ее расстреляли в упор из пулеметов.
Оставалось последнее — вывести агента из игры. Был пущен слух, что он понесет суровое наказание. На самом деле его с семьей тайно вывезли на территорию РСФСР и поселили в одном из провинциальных городков. Причем выделили для него жилье.
Всего оперировало на территории Белоруссии около 300 банд. Крупные бандформирования были ликвидированы только в 1947 году. Более мелкие ушли в подполье, и борьба с ними была возложена на МГБ Белоруссии.
Особое беспокойство после войны вызывало в республике большое количество сирот. Партийные и советские органы считали необходимым в первую очередь определить этих детей в детские дома. Но их не было, гитлеровцы практически все после себя разрушили.
Поэтому жены руководящих работников Белоруссии В. Г. Пономаренко, Л. А. Ганенко, Н. П. Бельченко (моя супруга) и другие возглавили общественную комиссию, которая много сделала для обустройства этих детей. Комиссия организовывала столовые, собирала для детей продукты питания, одежду, обувь, проводила воспитательную работу в создаваемых детских учреждениях.
Известно, что фашисты в детских домах у наиболее здоровых детей брали кровь для своих раненых солдат, проводили на детях всякие медицинские эксперименты, а некоторых даже учили совершать
