– Если здесь найдется фасоль, я приготовлю такое блюдо, пальчики оближешь.
– Ты еще и готовишь? – усмехнулась я.
– Я живу один с семнадцати лет, поневоле научишься. А почему ты не спросишь, где я учился?
– Мне неинтересно. Если ты хороший человек, так какая разница, что ты там закончил, а если жулик, правды все равно не скажешь. А вранье чего слушать?
– Ты меня подозреваешь? – вроде бы обиделся он.
– А ты как думал?
– Я думал, тебе прекрасно известно, какие чувства движут мною. По-твоему, если мужчина хочет помочь женщине, попавшей в беду…
– В беду попал ты. Это тебя ребята обещали на куски разрезать. Я-то при чем?
– Не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. Лично я вижу ситуацию так: ты принцесса, которую окружают злобные недруги, а я твой верный рыцарь…
– Я слышала, что поляки страшные бабники, но чтоб дураки…
– Я литовец.
– Тоже не очень хорошо.
Стас засмеялся и ткнул пальцем в длинный ряд банок:
– А вот и фасоль. Берем?
Поход за продуктами занял довольно много времени. Сашка забрался в тележку и весело поглядывал оттуда, вызывая улыбки у покупателей.
– Карточки принимают? – спросил Стас, поравнявшись с кассой. Он продолжал разыгрывать джентльмена и непременно хотел расплатиться сам. Я взяла Сашку на поводок и прошла к выходу, народу возле касс столпилось много, и я решила выйти на улицу, чтобы не мешать людям. Сашка семенил к машине, и тут откуда-то сбоку возникли двое молодых людей и решительно подхватили меня под руки. А я с печалью подумала, что если ждешь от кого-то ответных действий, то расслабляться не стоит.
Конечно, можно было попытаться оказать сопротивление. К примеру, тому, что справа, задвинуть ногой в известное место, однако тому, что слева, ничто не мешает задвинуть мне сразу во множество мест. Опять же, насколько я знала, такие типы обожают тренироваться в стрельбе, используя в качестве мишеней не в меру прытких противников. Сашка, сообразив, что происходит нечто необычное, заливисто залаял, попытался ухватить одного из моих обидчиков за ногу, тот хотел его пнуть, а я завопила:
– Не трогай мою собаку. – Это было последнее, что я успела сделать. Под нос мне сунули носовой платок, запахло эфиром, и я тихо-мирно обвисла в руках моих врагов.
Мое возвращение в сознание было не из самых приятных. На самом деле делать этого не хотелось, потому что было ясно: ничего хорошего мне не светит, а плохое я не люблю. Однако мысль о Сашке беспокоила меня, и я поспешно открыла глаза.
Я лежала на диване в довольно просторной комнате без окон. Вскоре выяснилось, что окна были, просто их закрыли ставнями. Горел ночник, освещая часть дивана и круглый стол, на котором стоял стакан с водой.
– Пес, ты здесь? – позвала я. Никто не откликнулся, а я загрустила. Супермаркет довольно далеко от моего дома, что, если Сашка потерялся? – Ерунда, – сказала я вслух, успокаивая саму себя, такая гениальная собака найдет дорогу. К тому же в магазине остался Стас… И то, и другое звучало не очень убедительно. Дорогу он найдет, и что дальше, если в квартире никого нет? А со Стасом вовсе ничего не ясно. Его могли забрать со мной за компанию, или он был за компанию с моими похитителями с самого начала.
На самом деле было еще стыдно, в основном за собственную глупость. Я пошевелилась, голова раскалывалась от боли, и тут дверь открылась, и я увидела одного из своих похитителей.
– Очухалась? – спросил он.
– Где моя собака?
– Это ты называешь собакой? – сострил он.
– Ты же называешь себя человеком, и ничего.
– Слушай, ты бы вела себя поскромнее, – попытался не злиться парень. – Мы все знаем твои закидоны, но сейчас не та ситуация. Улавливаешь?
– Насчет ситуации не очень. Вы кто, и какого черта вам от меня надо?
– А ничего не надо, – ответил он и развел руками. – Побудешь здесь немного, отдохнешь. А потом вернешься в город.
«Выходит, мы где-то за городом», – отметила я.
– И ты будешь отдыхать со мной?
– Не я один. Так что без всяких там штучек. Начнешь плохо себя вести, свяжем или в погреб посадим. Хочешь в погреб?
– Я чаю хочу.
– Вон вода стоит, пей.
– А кормить меня вы планируете, или я должна вспомнить о пользе голодания?
– Ладно, идем на кухню, – подумав, сказал он.
