– Ну, был грех. Вчера одному мужичку мебель помог разгрузить, дал он мне на бутылку. Я-то думал, Богородице свечей к празднику поставлю, но человечье естество во мне верх взяло над духовными соображениями, и я повлекся…

– За бутылкой, – подсказала я.

– Истинно так, Дарья, о чем сожалею и лью горькие мои слезы. Возвращаясь из гастронома, я и заметил подозрительную личность и устремился за ней. Но личность эта, достигнув склепа господ Плодомасовых, вдруг чудесным образом испарилась… А сразу после этого кто-то мне по башке – тресь! – и я в отключке. А бутылку рядом со мной не нашли?

– Нет.

– Значит, этот гад забрал…

– Ох, что делается, – запричитала Пелагея. – За бутылку водки готовы человека угробить.

– Портвейна, – подняв палец, поправил Дьяконов, из чего я заключила, что таинственную личность он повстречал в свой второй, а может, и третий в ту ночь поход.

Пока мы все это выясняли, приехала «Скорая». Молодая женщина-врач, осмотрев голову Данилы, появилась в кухне и заверила нас, что до отпевания еще далеко. Отец Сергей приблизился к ней и с выражением крайнего смущения на лице попросил:

– Не могли бы вы, голубушка, его немного припугнуть? Ведь ежели ему сейчас сказать, что ничего у него, слава господу, сотрясения там или еще какой неприятности нет, так он уже к вечеру начнет куролесить. А для здоровья его физического и душевного будет много лучше, если он пару деньков в постели полежит и о душе своей грешной подумает.

Женщина с улыбкой согласилась и, сказав: «О душе всегда полезно подумать», – отправилась к Даниле, побыла у него минуты две и уехала. Отец Сергей перекрестился, опустившись на колени перед иконой, а я пошла взглянуть на Дьяконова. Не знаю, что ему сказала врач, но выглядел он, по меткому определению батюшки, «сокрушенным».

Невинная хитрость отца Сергея вызвала самые неожиданные последствия. Дьяконов лежал тихий, точно к чему-то готовился, затем призвал к себе батюшку и торжественно произнес:

– Хочу исповедаться.

Я удалилась в свою комнату и, распахнув окно, принялась вертеть головой с намерением обнаружить племянника. Он сидел на лужайке перед домом и вслух читал «Бесов». Единственным его слушателем был Кузя, с видом величайшего внимания он взирал на Сеньку и время от времени кивал головой, точно с чем-то соглашаясь.

– Сумасшедший дом, – зажмурившись на мгновение, произнесла я, вздохнула и устроилась в кресле возле окна, твердо решив не дать Сеньке ни одного шанса смыться, и тут услышала душераздирающий вопль, подскочила и опрометью кинулась из комнаты.

Вопли раздавались из комнаты Данилы, но вовсе не его голос причитал, а батюшкин:

– Да как же ты мог, безбожник, мертвое тело из земли вырыть? Да знешь ли ты, что это есть грех, который приведет душу твою заблудшую прямой дорогой в ад?

Я припала ухом к двери, боясь что-нибудь пропустить, и даже дверку слегка приоткрыла. Отец Сергей то крестился, то отмахивался от Данилы, точно от нечистой силы, а я, глядя на это, вспомнила, как Дьяконов клялся, что отвадит бандитов от нашего кладбища.

– Антихрист! – рявкнул батюшка и в сердцах плюнул, а Данила, забыв про то, что полчаса назад собирался отдать богу душу, вдруг вскочил и ломанулся в открытое окно. – Вернись, – охнул батюшка, но Данилы и след простыл.

Я же подумала о племянничке и бросилась на улицу, но беспокоилась я напрасно: проводив взглядом улепетывавшего Дьяконова, Сенька продолжил чтение, Кузя беспокойно завозился, завидев меня, но голос подать не рискнул.

– Мертвое тело… – начала я, обращаясь к племянничку, – тьфу… Турка Данила вырыл? – Сенька нахмурился, с особым усердием уставившись в книгу, но я ее захлопнула и положила рядом. – Он батюшке исповедался, боялся, что помрет. Так это он гроб в склеп перетащил?

– Он, – кивнул Сенька, пряча глаза.

– Зачем?

– Он говорит, не по рангу бандюкам с князьями да графьями…

– Что он говорит, мне известно. Ну, утащил он гроб, и что?

– Позвонил Морозу, – вздохнул племянничек.

– Как позвонил? Откуда номер?

– Васька у соседей телефонный справочник свистнул, в нем и нашли. Там три Мороза, второй наш оказался.

– Так… У Данилы ума нет вообще. Он весь свой ум пропил, а ты, неужто ты тоже мертвое тело перетаскивал?

– Не-а, мы думали, он шутит, когда сказал, что Турка вырыл. А он правда вырыл.

– Завтра же в пустыню, – начала я, но только рукой махнула. – Где Упырь с Васькой?

– Их нет на кладбище, тебя испугались, говорят, с Кузей ты их сразу отыщешь. Они у нас дома скрываются.

– В моей квартире? – держась за сердце, уточнила я.

– Ага, – вздохнул Сенька.

– А ключ?.. Ну, племянничек… – Погрозив Сеньке и Кузе кулаком, я скрылась в доме, выпила три чашки