на первое место в мире. Всего-то и понадобилось десяток лет… Удар возмездия – вещь соблазнительная, но нереальная, и, скажу тебе по секрету, я в Центре много лет дурака валял. Нет, толк, конечно, был. Например, держать в постоянном страхе мировую шпану. Но я-то лучше всех знал, что никакого возмездия не будет, случись что. Это же не в нашем характере, тут больше восточного, чего-то коварного, нерусского. Короче, это все дух интернационализма, пропаганда всеобщей смерти во имя некой победы и светлого будущего. Оно бы, конечно, смешно посмотреть, как янки укакаются, да сами мы потеряли вкус к движению. Потому империю сегодня развалят… Помнишь, как гибла династия Романовых?.. Все повторяется, посеявший ветер пожнет бурю.

Непотягов налил водки. Этот его монолог напоминал застольный спич, произнесенный самому себе. Закончив речь, он было потянул рюмку к губам, приподняв по-гусарски локоть, однако что-то вспомнил, слегка обвял и на какое-то время забыл о выпивке.

– Потерпевший поражение выходит из боя злым, а значит, и активным, заключил он с явным внутренним напряжением. – Посмотри на Германию. После такого разгрома по логике вещей она не должна была встать на ноги и через полсотни лет. Но встала и пошла вперед, резко и энергично. Скажешь, американцы помогли? Шиш! Япония вон вообще получила… ядерный Удар возмездия и никакой подмоги. А мы теперь говорим – экономическое чудо. Морду набили, вот и все чудеса… Стыдно осознавать, что сейчас и нам юшку пускают. Позорно, аж скулы сводит… А выбора нет. Так помянем же империю! И нашу прошлую славу.

Он опять выпил в одиночку, вместо закуски взял сигарету и прикурил от головни, выхваченной из камина.

– Старею, пьянеть начал, – усмехнулся генерал и поднял на Гелия совершенно трезвый взгляд – прежде смотрел в сторону или выше головы, будто чего-то стыдился. – А ты что приехал?

Карогод пригубил фужер, сделал небольшую паузу, словно перед броском.

– Я нашел хорошую замену Слухачу. Старик даже глазом не мигнул, вероятно, не поверил.

– Поздравляю. Значит, тебе повезло. Бог послал… Или черт.

– Так что не перевелись еще на Руси ясновидцы.

– А на кой он ляд теперь-то? – вздохнул генерал. – Развалят СССР, изменят ядерную доктрину. Центр ликвидируют в первую очередь. Если вообще догола не разденутся… Так что Удара возмездия не предвидится, скоро будешь ты нормальный безработный.

– Да, перспектива! – усмехнулся Гелий. Видимо, Непотягов еще не знал о грядущей перестройке в Центре.

– За кордон не отпустят, хотя за твои мозги хорошо бы заплатили, продолжал рассуждать он, забрасывая стружки в камин. – Насколько я помню, ты же специалист по космическим вооружениям?.. И здесь тебя станут пасти, как сейчас меня пасут. Шагу без присмотра не сделаешь, как в колонии строгого содержания. Внуки приезжают, так и их отслеживают: куда пошли, с кем встретились, о чем говорили после визита к дедушке… Влип ты, парень! Угораздило же тебя под самый занавес в этом секретном дерьме уделаться.

– Неужто так строго?

– Не то слово… А что он может, этот твой новый ясновидец?

– Ничуть не хуже вашего. Ну, будем здоровы! – усмехнулся Гелий и выпил. Правда, у него нет Небесной Покровительницы, все про какую-то матку говорит. И еще ему дети мерещатся с мертвыми душами.

– Дети? – отчего-то напрягся генерал. – Какие дети?

– Я вот так же подскочил, – признался Карогод. – Надеюсь, вы мне в наследство детей там не оставили? А то из меня воспитатель никудышный.

– Нет там никаких детей! Что за психа вы себе добыли?

– Да он не просто псих. – Гелий ощутил легкое внутреннее торжество перед важным моментом. – Есть у него кое-что и положительное. Например, рассказал мне, как и с помощью каких сотрудников Центра вам удалось умыкнуть Слухача средь бела дня. Фамилии назвать?

– Не надо, – потускнел старик. – Да… И правда, не перевелись еще на Руси ясновидцы. Ловкий ты парень, пожалуй, тебе безработица не грозит…

– Это точно! Я побеседовал с вашими помощниками. Рушниченко и Словацкий подтвердили предсказания. И вас сдали, генерал. Потому что боятся безработицы. А вот вам кое-что грозит. И на старые заслуги не посмотрят. Не мне вам рассказывать, что такое внезапная и острая сердечная недостаточность. Тем более вы пожилой человек, всю жизнь на нервной службе…

– Ты мне нравишься. Я тоже в молодости был шустрый.

– Я предлагаю выход из положения следующий, – нажал Карогод. – Вы, товарищ генерал, докладываете мне, где сейчас находится Слухач, а я после того, как верну его в Центр, – забываю о вашем недальновидном поступке. Случается же и у молодых провал в памяти?

Непотягов оставил свое занятие, присел рядом, по-стариковски оперся о свои колени.

– Случается и у молодых, и у старых…

– Надеюсь, у вас их пока не наблюдается, – заметил Гелий и тут же спросил резко:

– Зачем вы изъяли Слухача из Центра?

– Эх, не хотелось бы от сердечной-то недостаточности…

– Можно и за решетку в лучшем случае. Там вольный человек остается вольным. Не так ли?.. Так зачем? Куда? С какой целью? Чтобы мне напакостить?

– Ив мыслях не было! Напакостить… Какое слово нашел. – Старик вздохнул.

– Что же было… в мыслях?

– Я ликвидировал Слухача, – вдруг спокойно признался Непотягов. – Отвез на военный полигон под Черкашино и расстрелял в овраге. Берег потом подорвали и похоронили.. А надо было бы еще кол осиновый вбить, чтобы не вылез!

Карогод встал, подбросил несколько горстей стружек в камин, полюбовался, как горит.

– Зачем?.. Был приказ сверху?

– Да не было никакого приказа! – внезапно взорвался генерал, показывая свое великолепное мастерство блефа. – Дадут они приказ, жди!.. Сам. Грех на душу, может, взял!.. Только не мог его оставить на свете, потому что он сатана! И сила у него сатанинская! А мало ли как собираются использовать его новые власти? Посадят в телевизор – весь народ с ума сведет!.. Им давно интересуются самые разные службы. У многих есть на него виды. Ведь он же не больной. В нашем понятии, конечно, сумасшедший. На самом деле это не болезнь… Эх, знал бы ты, что в твоем Центре творится! Без твоего ведома.

– Что же там творится? Без моего ведома?

– Откровенно сказать, я и сам не знаю. За моей спиной в последние годы… Вот ты молодой, попробуй узнай!.. Как я Слухача мог оставить? Нет уж, сатану лучше ликвидировать, на душе спокойней.

– Как же это вы решились на такое? – после паузы спросил Гелий, будто бы переживая за старика.

– Как решился?!. А так! Не забывай, что я создал и где служил. Я привык принимать самостоятельные решения. И это – Удар возмездия! Всем! За гибель страны, за будущие мытарства народа, за позор и унижение!

Глаза старика горели справедливым и совершенно праведным огнем…

Летом восемьдесят седьмого года в этих местах, говорят, стояла такая жара, что почти как в Средней Азии к августу скукожились и облетели листья с деревьев. Потом и осень выдалась без дождей, и от того песчаная земля не смерзлась и теперь, в двадцатиградусный мороз, легко осыпалась и стекала в яму тонкими скользящими ручейками

А стоять пришлось у самого края, поскольку с другой стороны гроба пристроились местный судебно- медицинский эксперт со своими чемоданчиками, начальник уголовного розыска и фотограф с аппаратурой – ему оттуда было удобнее снимать Бурцеву казалось, что твердь из-под ног медленно уплывает в могилу, и потому постепенно отступал, вплотную прижимаясь к вынутой из ямы обшитой кумачом домовине. Так что, когда могильщики, и они же понятые, сняли крышку, он оказался у изголовья, словно близкий родственник.

По просьбе фотографа процесс эксгумации делали поэтапно, давая время для съемки. Покрывала можно