Вынувши зелье, Медея его в благовонный вложила
Пояс, что был у нее вкруг персей прекрасных повязан.
Выйдя из двери, на быстрой она поместилась повозке,
Вожжи и бич превосходной работы взяла она в руку
Правую и понеслась по городу. Сзади служанки
Все остальные бежали, держась за кузов повозки,
Вдоль по широкой дороге ей вслед. На бегу поднимались
Легкие полы хитонов у них до колен белоснежных.
Так иногда, в тихоструйных Парфения водах омывшись,
Или в волнах Амниса-реки, Летоида несется,
На золотой колеснице своей поместившись, влекомой
Быстрых оленей упряжкой; летит по холмам и по кряжам
Следом же спутницы нимфы несутся, — одни собралися
К ней возле самых истоков Амниса, другие пристали
На изобильных ключами горах и в чащобах; а звери
Ластятся с визгом, исполнены страха перед нею, идущей, —
Так же Медея по граду неслась, и все расступались
Люди пред нею и взор отводили от дочери царской.
Сзади остались когда дивнозданные города стогны
И, по равнине проехав, достигла храма Медея,
Быстро сошла она наземь с прекрасноколесной повозки
«Грех я свершила, подруги, большой, — не почуяла вовсе,
Что на мужах иноземных, в стране пребывающих нашей,
Божье проклятье лежит. Смятением город охвачен.
Вот почему ни одна из женщин сюда не явилась,
Что собирались толпой здесь прежде каждое утро.
Но, коль пришли мы сюда и никто не придет посторонний,
Сердце, давайте, насытим-ка вволю приятною песней
И, в шелковистой траве набрав цветов покрасивей,
После, в удобный нам час, вернемся домой мы спокойно.
В нынешний день, коль замысел мой по душе вам придется.
Арг меня речью своей улещал, а равно Халкиопа —
Но, услыхавши про это из уст моих, втайне держите
Всё про себя, чтоб до слуха отца не дошло мое слово! —
Оба велят чужака, что с отцом о быках сговорился,
Вызволить, дар от него получив, из опасного дела.
Я их одобрила речь, и ему самому приказала,
Чтоб на глаза он явился ко мне, но один, без дружины,
Дабы могли меж собой разделить мы дары его, если
Вот почему, как придет он сюда, вы держитесь подальше».
Так говорила, и всем по душе был тот замысел хитрый.
Сразу меж тем Эзонида отвел от товарищей прочих
Арг, как только от братьев своих про Медею услышал,
Что на заре поспешила она ко храму Гекаты,
И чрез равнину повел он Язона, и шел вместе с ними
Мопс Ампикид, толковавший искусно птиц появленье,
Столь же искусно советы благие идущим дававший.
Не было мужа вовек средь героев, в прежние годы
Или от крови других бессмертных богов ни возникло, —
Кто бы сравнился с Язоном, каким супруга Зевеса
Сделала нынче его, — и на взгляд и речами прекрасным.
И, на него озираясь, товарищи даже дивились:
Так он красою сиял! И в пути веселился душою
Сам Ампикид, ибо он наперед обо всем догадался.
Есть по пути на равнине, совсем недалёко от храма,
Тополь сребристый, покрытый густой кудрявой листвою,
Часто на сучьях его ютились крикуньи вороны.
Где-то высоко на ветке, и Геры совет прокричала:
«Что за бесславный пророк, — умом различить он не в силах
То, что и детям вдомек: никакая дева не может
Речь о любви завести, перемолвиться ласковым словом
С юношей, ежели с ним приходят люди чужие!
Сгинь, пропади, злопророк, злосоветник! Тебя ни Киприда
Не вдохновляет любовно, ни нежные даже Эроты!»
Молвила так, издеваясь. А Мопс улыбнулся, услышав
Птицы богами внушенную речь, и вот что сказал он:
Друг Эзонид, и тебя она с нежною кротостью встретит
По наущенью Киприды, что в подвиге трудном подмогой
Будет, как раньше сказал Финей, Агенором рожденный.
Мы же вдвоем, я и Арг, подождем, пока ты вернешься,
Здесь, в этом месте оставшись. Однако и сам ты с мольбою
К ней припади, убеждая ее разумною речью».
Умное слово он молвил, и оба с ним согласились…
И у Медеи, хоть пела она, на мысли иные,
Кроме одной, не склонялась душа. Все песни, какими
Их прерывала, смущеньем полна; на служанок, на сонм их,
Взором спокойным смотреть не могла, но вдаль на дорогу
Все озиралась она и клонила голову набок;
Сердце ж у ней то и дело в груди замирало, лишь только
Слышалось ей, что доносится шум шагов или ветра.
Вскоре Язон показался и пред нетерпеньем томимой
Девою быстро предстал, словно Сириус из Океана,
Что и прекрасным и ясным для всех восходит на небо,
Но несказанные беды на коз и овец насылает.
