Только лишь бедность одна, Диофант, порождает искусства.
Бедность — учитель работы, и людям, трудом отягченным,
Даже спокойно заснуть не дают огорчения злые.
Если ж кто ночью хоть малость вздремнет, так лихие заботы
Явятся мигом к нему и дремоту его прерывают.
Два рыбака, старики, сообща один раз отдыхали,
Высохший мох водяной в шалаше расстеливши плетеном,
К кучкам засохшей листвы прислонясь. Возле них под рукою
Все рыболовные снасти лежали: корзины для рыбы,
Неводы, лески и верши, из тонких сплетенные прутьев,
Здесь же веревки, и весла, и старый челнок на подпорках.
Шапки, одежда, циновка для них изголовьем служили.
Здесь был весь труд рыбаков, и здесь же все их богатство.
Был без запоров шалаш и без двери; казались излишни
Им эти вещи: служила надежной им бедность охраной.
Не было близко соседей у них, и близ бедной лачуги,
Берег лаская морской, разбивались лишь с ропотом волны.
Был колесницей Селены не пройден и путь половинный,
С глаз своих сон, они стали делиться и думой и речью.
Молвит неправду, дружище, кто думает, будто бы ночи
Летом короче — в ту пору, как дни нам продляются Зевсом…
Видел я тысячу снов, а заря, как видно, не скоро,
Иль я ошибся? В чем дело? У ночи предолгие сроки.
Зря ведь, Асфалион, чудесное лето винишь ты.
Время нарушить не может свой бег; тебе разгоняет
Сон твой забота, и вот тебе долгою ночь, показалась.
Мастер ты сны толковать. Я видал уж больно хороший.
Ты раздели их со мной, как всегда разделяем добычу.
Ты головой-то не глуп. Я думаю, тот наилучшим
Будет отгадчиком снов, кому служит учителем разум.
Времени хватит у нас. Ну скажи, что станешь ты делать,
Коль ты у моря на листьях лежишь, да к тому же не спится?
Словно в колючках ослу иль светильнику, что в пританее:135
Вовсе не спит, говорят, он.
Ну что же, виденье ночное
Мне наконец ты, как другу, теперь расскажи по порядку.
Поздно заснул я вчера. Я устал от работы на море.
Рано, и мало в желудок попало. И вот я увидел,
Будто на скалы уселся и, сидя, слежу я за рыбой;
Сел и тихонько качаю приманку на удочке длинной.
Клюнула жирная рыба внезапно. В ночных сновиденьях
Грезит о хлебе собака, а мы — о рыбах, конечно.
Вижу, она за крючок зацепилась, вот кровь показалась,
Вот от движения рыбы согнулось удилище сильно.
Руки вперед протянув, сомневался, чем кончится ловля:
Как таким слабым крючком подтянуть мне рыбину эту?
Золотом цельным повсюду покрытую. Стало мне страшно:
Ну, как окажется вдруг Посейдона любимою рыбой
Иль чем-нибудь из сокровищ самой Амфитриты лазурной?
Я потихонечку рыбу с крючка отцепить постарался,
Золота чтоб ненароком крючок ей со рта не сцарапал.
Чуть успокоившись сам, опустил я на берег добычу.
Тут же поклялся: на море ноги моей больше не будет!
Это меня разбудило. Теперь пораскинь-ка, приятель,
Крепко мозгами; меня принесенная клятва пугает.
Нечего вовсе бояться. Не клялся ты. Рыбу ты видел
Только во сне — не поймал. Сновидение схоже с обманом.
Коли теперь наяву ты искать будешь в местностях здешних
Снов исполненья, ищи-ка ты рыбу с костями и мясом,
Чтоб с твоим сном золотым не умер ты смертью голодной.
Раз мидеянка Алкмена Геракла, — он месяцев десять
Сроду имел, — и Ификла, что на день его был моложе,
Выкупав вместе обоих и грудью их накормивши,
Спать уложила в щите. Он прекрасной был медью окован —
Взял его Амфитрион, поразивши царя Птерелая.136
Молвила с ласкою мать, коснувшись ребячьих головок:
«Спите, младенцы мои, спите сладко, а после проснитесь.
Спите вы, сердце мое, двое братьев, чудесные дети,
