Не изваял меня Мирон, неправда, — пригнавши из стада,
Где я паслась, привязал к каменной базе меня.
— Кто и откуда твой мастер-ваятель? — Лисипп, сикионец.
— Как называешься ты? —
— Что ты так ходишь, на кончиках пальцев? — Бегу постоянно.
— Крылья к чему на ступнях? — Чтобы по ветру летать.
— Что означает в руке твоей нож? — Указание людям,
Что я бываю для них часто острей лезвия.
— Что за вихор на челе у тебя? — Для того, чтобы встречный
Мог ухватить за него. — Лысина сзади зачем?
— Раз только мимо тебя пролетел я на стопах крылатых, —
Как ни старайся, меня ты не притянешь назад.
— Ради чего ты изваян художником? — Вам в поученье;
Здесь потому, у дверей, он и поставил меня.
Киприду, вставшую сейчас из лона вод
И мокрую еще от пены, Апеллес485
Не написал здесь, нет! — воспроизвел живой,
Во всей ее пленительной красе. Смотри:
Вот — руки подняла, чтоб выжать волосы,
И взор уже сверкает страстью нежною,
И — знак расцвета — грудь кругла, как яблоко.
Афина и жена Кронида говорят:
«О Зевс, побеждены мы будем в споре с ней».
В Феспиях чтут одного лишь Эрота, дитя Афродиты,
И признают только тот образ Эрота в каком
Бога познал сам Пракситель,486 в каком его видел у Фрины
И, изваяв, ей как дань собственной страсти поднес.
Камень паросский — вакханка. Но камню дал душу ваятель,
И, как хмельная, вскочив, ринулась в пляску она.
Эту фиаду создав, в исступленье, с убитой козою,
Боготворящим резцом чудо ты сделал, Скопас.487
Вот и трахинский герой, Филоктет, изнуренный страданьем,
Кистью Паррасия488 здесь изображен, как живой.
Видишь, как очи сухие немую слезу затаили,
Как глубоко в них горит невыносимая боль.
О живописец чудесный, силен ты искусством; но надо б
Отдых от мук наконец мужу усталому дать.
Тот, кто поставил Эрота здесь подле источника, думал,
Верно, что пламень его можно водой погасить.
Видел я стены489 твои, Вавилон, на которых просторно
И колесницам; видал Зевса в Олимпии я,
Чудо висячих садов Вавилона, колосс Гелиоса
И пирамиды — дела многих и тяжких трудов;
Знаю Мавзола гробницу огромную. Но лишь увидел
Я Артемиды чертог, кровлю вознесший до туч,
Все остальное померкло пред ним; вне пределов Олимпа
Солнце не видит нигде равной ему красоты.
Кто перенес парфенон490 твой, богиня, с Олимпа, где прежде
Он находился в ряду прочих небесных жилищ,
В город Андрокла, столицу ретивых в бою ионийцев,
Музами, как и копьем, славный повсюду Эфес?
Видно, сама ты, сразившая Тития, больше Олимпа
Город родной возлюбя, в нем свой воздвигла чертог.
В храм Филадельфовой славной жены Арсинои-Киприды
Морем и сушей нести жертвы спешите свои.
Эту святыню, царящую здесь, на высоком прибрежье
Зефиреиды,491 воздвиг первый наверх Калликрат.
Добрый молящимся путь посылает богиня и море
Делает тихим для них даже в средине зимы.
Башню на Фаросе,492 грекам спасенье, Сострат Дексифанов,
