Зодчий из Книда, воздвиг, о повелитель Протей!
Нет никаких островных сторожей на утесах в Египте,
Но от земли проведен мол для стоянки судов,
И высоко, рассекая эфир, поднимается башня,
Всюду за множество верст видная путнику днем,
Ночью же издали видят плывущие морем все время
Свет от большого огня в самом верху маяка,
И хоть от Таврова Рога готовы идти они, зная,
Что покровитель им есть, гостеприимный Протей.
Акрокоринф величавый ахейцев, светило Эллады,
Как и Истмийский двойной берег, дотла разорен
Луцием. Кости умерших, разбитые копьями, кроет
Груда большая одна нагроможденных камней.
Так отомстили ахейцам за гибель Приамова дома
Внуки Энея, лишив их погребальных торжеств.493
Где красота твоя, город дорийцев, Коринф величавый,
Где твоих башен венцы, прежняя роскошь твоя,
Храмы блаженных богов и дома и потомки Сисифа —
Славные жены твои и мириады мужей?
Даже следов от тебя не осталось теперь, злополучный.
Все разорила вконец, все поглотила война.
Только лишь мы, нереиды, бессмертные дочери моря,
Как альционы, одни плачем о доле твоей.
Кто бы ты ни был, садись под зелеными ветвями лавра.
Жажду свою утоли этой прозрачной струей.
Пусть легкокрылый зефир, навевая повсюду прохладу,
Члены твои освежит в трудные знойные дни.
Странник, под этой скалою дай отдых усталому телу;
Сладко в зеленых ветвях легкий шумит ветерок.
Выпей холодной воды из источника. Право ведь, дорог
Путникам отдых такой в пору палящей жары.
Вестница светлой, цветущей весны, темно-желтая пчелка,
Ты на раскрытый цветок радостный правишь полет,
К благоуханным полям устремляясь. Старайся, работай,
Чтобы наполнился весь твой теремок восковой.
Время отправиться в путь! Прилетела уже щебетунья
Ласточка; мягко опять западный ветер подул,
Снова луга зацвели, и уже успокоилось море,
Что под дыханием бурь волны вздымало свои.
Пусть же поднимут пловцы якоря и отвяжут канаты,
Пусть отплывает ладья, все паруса распустив!
Так я напутствую вас, Приап, охраняющий пристань.
Смело с товаром своим в путь отправляйся, пловец!
Глянь на меня! Некогда был силой моей свергнут Уран; царь я земли широкой.
Ты не дивись, видя мой лик; он еще юн, но опушен бородкой;
Был я рожден в мраке веков, в царстве Ананкэ древней.
Было тогда гнету ее подвластно
Все на земле живое,
Даже эфир.
Хаоса сын,
Я не Киприды чадо
И не дитя с крыльями, сын Ареса;
Я, не гневясь, власти достиг, я завлекаю лаской;
Недра земли, глуби морей, купол небес — воле моей покорны.
Я у богов отнял их жезл, древнюю мощь их захватив, стал я судьей над ними.
Муж мой от свекра погиб,494 и муж был убийцею свекра;
Деверь мой свекра убил, свекор — отца умертвил.
Сколько у Скиллы зениц, о стольких я плачу зеницах:
Выжгли их солнце с луной, и родитель страшится рожденной.
Но омывают меня и в смерти два вечных потока,
Из головы вознесенной скалы изливаясь струями.
Мой родитель — баран, а мать моя — черепаха;
Было рожденье мое смертью и ей и ему.
